Что было — то было. На бомбардировщике сквозь зенитный огонь

С авиацией я не намерен был расставаться. Это была моя неразделимая привязанность, первая и главная жизнь. Вторая не стоила первой, но она была. И без нее потускнела бы главная. Может, это и стало той причиной, из-за чего после окончания курсов я так решительно отказался переходить на стационарную академическую учебу, в чем прямо-таки по-отечески и упрашивал, и убеждал меня начальник курсов генерал Е. А. Воробьев.

Курсы, поднатужась к их завершению, я закончил не хуже других, хотя в выпускную характеристику мне все-таки вклепали: «Мог бы учиться лучше».

К лету вернулся в свой полк. Стоял он в 70 километрах от Киева, в Узине. Грунтовый аэродром. Три ангара. Казармы. Небольшой офицерский городок с полудюжиной уцелевших двухэтажных домов. Большое село. Жуткое бездорожье. Ни света, ни канализации. Родные пенаты!

Александр Иванович был уже подкошен. Ему инкриминировали какие-то командирские грехи, часто вызывали «куда следует» и, наконец, сняли с должности, назначили командиром эскадрильи и отправили на Дальний Восток. Там он, поскольку званием не соответствовал служебному положению, снял папаху и при полковничьих погонах ходил в ушанке.

Да, не единственной жертвой был он в той разыгравшейся вакханалии расправ, что обрушилась на командные эшелоны авиации, и не только ее.

Вслед за командующим ВВС Александром Александровичем Новиковым посадили в тюрьму почти весь его Военный совет. Позже был смещен и остался не у дел командующий Дальней авиацией Александр Евгеньевич Голованов. Срезали Евгения Федоровича Логинова, назначив с понижением заместителем командира корпуса, в другое «хозяйство». Подкатывались и к Тихонову — он это чувствовал, но успел уйти в академию.

Изъяли всех, кто побывал — долго ли, немного — в немецком плену. Одних отпустили «с богом», и тем они были счастливы, другим припаяли срок. После того, как в нашем полку пошуровал новый член Военного совета Дальней авиации генерал Веров, человек наглый и нравственно нечистоплотный, изгнали оклеветанными как «презренных пленников» двух командиров эскадрилий — Смирнова и Тонких, а за ними и начальника штаба полка, боевого штурмана Ивана Ивановича Васькина. Все они в разное время оказались сбитыми над территорией противника, но на совесть их не пало ни единого пятнышка вины — ни перед людьми, ни перед властью. А была бы — так просто не отпустили бы. Нет, перед властью, выходит, была, раз она им плена простить не сумела.

Мы только успевали молча ахать, узнавая одну ошеломляющую новость за другой об увольнениях и арестах боевых офицеров.

Жизнь, однако, отличалась не только этим. Происходили серьезные изменения в организационной структуре ВВС и уж совершенно принципиальные — в дальнебомбардировочной авиации. В апреле 1946 года 18-я воздушная армия была преобразована в Дальнюю авиацию Вооруженных Сил СССР в составе трех крупных воздушных армий, а их корпуса, дивизии и полки обрели статус тяжелобомбардировочных. К тому, надо думать, вынуждали более чем серьезные обстоятельства новой, послевоенной обстановки.

Спеша явить миру, а паче всего Советскому Союзу, свою небывалую силу, Соединенные Штаты не остановились перед разрушением двух японских городов ударами атомных бомб. Холодные ветры военного противостояния подули и из других пределов Запада. Вполне понятно, что руководство нашей страны просто обязано было иметь в своих руках, как ответную меру, стратегическое ударное средство, роль которого поручалась Дальней авиации в ее новом образе.

Но, как ни странно, и на этот раз нашу организационную перегруппировку сопровождали удивительные внутрикулуарные события, невольно наталкивающие на мысль: уж не они ли явились первым толчком для очередных преобразований?

В начале марта Сталин неожиданно снял с должности командующего ВВС (в том же марте получившей ранг главнокомандующего) А. А. Новикова. В общих чертах — ему инкриминировалась чистейшая нелепость: принятие на вооружение заведомо некачественных самолетов, в связи с чем синхронно был отстранен от работы, а позже и арестован, нарком авиапромышленности А. И. Шахурин.

Для расследования прегрешений командующего ВВС была назначена высокая комиссия во главе с заместителем министра Вооруженных Сил Н. А. Булганиным (министром был Сталин). Но фактически руководил и наиболее активно работал в ней Голованов. Он сразу оценил ситуацию и не замедлил поставить вопрос об изъятии из состава ВВС 18-й воздушной армии и преобразовании ее в самостоятельную структуру. Процедура не затянулась, и 6 апреля такое решение состоялось. Командующим Дальней авиацией был назначен А. Е. Голованов.

Комиссия, в немалой части состоявшая из крупных авиационных военачальников, долгое время и еще совсем недавно подчинявшихся Александру Александровичу, броситься ему на выручку не посмела, зато ожиданиям товарища Сталина подыграла удачно. В ночь на 23 апреля А. А. Новиков был арестован. Сталин с ходу отмерил ему 5 лет тюремного заключения, оставив судьям право лишь зафиксировать этот срок.