Что было – то прошло

Мне удается сказать, но мои слова слетают с языка, когда мои глаза встречаются с его нежным взглядом.

— Я знаю, — говорит он.

— Да?

— Ты и я, Эйвери, намного лучше, чем ты против меня.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ЛУКА

— Послушай, мистер Наварро, я начинаю думать, что ты привел меня сюда для того, чтобы лишить меня оставшегося рассудка, а не для того, чтобы накормить меня завтраком, как было обещано.

Эйвери оседлала меня, ее руки прижали мои руки над головой, как это было всего несколько минут назад. Я чертовски доволен ее никогда не меркнущей улыбкой. Я борюсь с ее хваткой и сажусь, прижимая ее к себе.

— Что мы будем делать, госпожа Соко? — Я дразню, и она извивается в моих руках. — Если у нас впереди целый день, а ты уже вымоталась.

— Заправляйся, — смеется она и откусывает большой кусок от моего плеча.

Похотливое жало ее зубов на мою плоть вызывает у меня желание перебросить ее через колено и приземлиться твердой ладонью на ее голую задницу.

— Этого было достаточно? — спрашиваю я, когда она отстраняется.

— Никогда! — кричит она в ответ, охватывая мои руки более нежными покусываниями.

Мои пальцы щекочут ее бока. У нее вырывается кудахтанье смеха, пока она, наконец, не вырывается из моей хватки и не бежит к шкафу. Я наслаждаюсь ее обнаженным телом, прежде чем оно скроется из виду.

Я иду за ней, и мы быстро принимаем душ, прежде чем найти свою одежду. Я натягиваю пару чистых боксеров и спортивных штанов, пока Эйвери копается в своей новой куче одежды в ящиках.

— Если у меня здесь целый шкаф, то мне лучше поскорее купить пижаму, — говорит она, и одна из моих рубашек с пуговицами возвращается на ее стройные плечи.

— Лично тебе носить это намного лучше, чем любую пижаму. Я стою над ней и застегиваю пальцами пуговицы рубашки за две тысячи долларов, которую купил на втором курсе в «Дуглас и Дрейпер».

— Я рада, что ты наконец понял, что у меня изысканный вкус.

Она смеется и натягивает свои новые хлопчатобумажные шорты.

— У тебя всегда был изысканный вкус.

— Что ты думаешь?

Она улыбается мне.

— Единственное, что может сделать это лучше, — это если ты снимешь его.

Эйвери смеется. — Сначала мы поедим, а потом ты сможешь отведать меня.

— Ты босс.

Я целую ее в лоб.

Быть с Эйвери — это гораздо больше, чем то, как мы взаимодействуем, больше, чем тишина мира вокруг нас, когда она говорит. Блестящая радость в ее глазах — это то, что я хочу видеть каждый день. Когда я рядом с ней, я чувствую себя самым счастливым. Впервые за долгое время осколки моей ценности отражаются в ее улыбке, а не в моем карьерном успехе.

Я смахиваю прядь блондинки с ее лица и беру ее руку в свою, выводя ее за дверь нашей спальни. Мы идем на кухню, и у плиты нас встречает Нико, одетый только в разношерстные носки и шорты для бега.

Мои беговые шорты.

— Нико? Почему ты здесь?

Он должен быть в походе в Поконо, который бывает раз в жизни.

— И тебе привет, братан. — Он кладет в рот обязательно холодные яйца прямо со сковороды. — Знаешь, я рад, что в той комнате с тобой был настоящий человек, потому что я не думаю, что хочу вернуть свою гарнитуру виртуальной реальности после того, что я услышал.

Нико не может сопротивляться попытке смутить меня. Я абсолютно заслуживаю расплаты, учитывая, сколько его утренних вечеров я испортил. Я не могу не поделиться историями об этой нелепой плюшевой лягушке, которую он держал приклеенной к боку все свои подростковые годы.

— Не волнуйся, мы тщательно продезинфицировали его. Голос Эйвери раздается позади меня, когда она присоединяется ко мне. Моя улыбка становится шире.

Мне нравится, как она завернута во что-то мое. Она стоит рядом со мной, в ее чертах нет и следа колебания.

— Эйвери, это мой очень надоедливый младший братик, Нико.

Нико отказывается от нашего завтрака и подходит, чтобы поприветствовать ее.

— Приятно наконец познакомиться с тобой, Эйвери. Я знаю, что Лука, вероятно, так много рассказывал тебе обо мне, поэтому я не буду вдаваться в подробности.

Бровь Эйвери изгибается, изображая замешательство на лице. — Ты никогда не говорила мне, что у тебя есть братья и сестры.

Нико смеется над оттенком сарказма в ее голосе, и она присоединяется к нему, отбрасывая его протянутую руку в объятиях.

— Ты мне понравишься, — говорит ей Нико и одобрительно кивает мне.

Я тоже так думаю, брат.

— Кто из вас отвечает за украшения? — она спрашивает. — Искусство здесь красивое.

— Это был бы я, — отвечает Нико.

Эйвери ходит по гостиной, пока ее взгляд не останавливается на чем-то на одной из полок. Она берет маленькую фигурку лошади, которую поставил туда Нико.

— Это из Швеции?

— Да как ты узнала?

Нико улыбается. Он любит рассказывать о своих путешествиях, и, поскольку Эйвери объездила весь мир, логично, что и она тоже.

— Ребенком я была в Стокгольме, и мой папа позволил мне выбрать вот такую. Она вздыхает и слегка прикусывает губу.

Когда ее глаза встречаются с моими, выражение исчезает.