Что делать, когда кто-то умирает?

— Полиция вряд ли придаст им хоть какое-нибудь значение, — заявила она, — а если и придаст, то скорее всего скажет: «Возможно, он встречался с этой женщиной, когда занимался другими делами. Например, когда ходил за сэндвичами. Или же вы правы, и за последний месяц они не встречались ни разу. Может, она была в отъезде и вернулась только в день аварии».

Моим первым порывом было разозлиться на Гвен, но я сдержалась.

— Если в полиции и скажут что-нибудь, — продолжала Гвен, — то скорее всего речь пойдет о том, что ты пренебрегаешь единственным свидетельством, имеющим значение, а именно тем, что Грег и эта женщина погибли вместе. И что ты на это скажешь?

Я на миг задумалась.

— Что невиновным быть нелегко. А доказать свою невиновность невозможно.

Еще до того, как я позвонила в эту дверь, я уже знала, что в доме никого нет: все окна в нем были темными, на подъездной дорожке отсутствовала машина, дом казался нежилым. И все-таки я стояла, топая от холода ногами, и ждала, чтобы убедиться. Хотела бы я знать, какие чувства сейчас испытывает Хьюго Ливингстоун. Думает о Греге так же, как я о Милене — с ненавистью, ревностью и недоумением? Или ему известно то, чего не знаю я?

Этим утром, выскребая из банки остатки повидла и намазывая им черствый хлеб, я решила рассмотреть случившееся под другим углом. В жизни Грега я не нашла ничего предосудительного. Может, найду в жизни Милены?

И вот теперь, сырым ноябрьским утром, я стояла возле большого дома, смотрела на его темные окна и думала, что делать дальше. Я просто не могла вернуться в собственный маленький и холодный дом и заняться накопившимися делами. Удивив себя, я сверилась с картой и пешком преодолела примерно полмили, отделявшие дом Ливингстоунов от офиса «Тусовщиков» — так называлась компания, которой совместно владели Милена и ее партнерша.

Талсер-роуд оказалась тихой улицей, застроенной жилыми домами неподалеку от моста Воксхолл. В таких местах офисы встречаются редко. Дом номер одиннадцать ничем не отличался от других домов: он был большим, имел общую стену с соседними, цокольный этаж и эркерные окна. Звонок был всего один, на двери не нашлось табличек, сообщающих, что именно здесь организуют веселые и оригинальные торжества, учитывая все пожелания каждого клиента.

Однако в окнах нижнего этажа горел свет. Я подняла руку, чтобы позвонить, и вдруг зацепилась взглядом за собственное обручальное кольцо. Некоторое время я бесстрастно изучала его, словно оно возникло внезапно. Кольцо я не снимала с той минуты, как Грег надел его мне на палец во время регистрации брака. Мне казалось, снять его будет трудно, но так как за последние недели я похудела, кольцо легко соскользнуло. Положив его в сумочку, я позвонила в дверь.

Женщина, которая открыла мне, оказалась чуть старше, чем я ожидала. У этой рослой и стройной шатенки волосы были подстрижены изысканно и коротко, они мягкими прядями обрамляли треугольное лицо. На бледной коже только начинали появляться первые морщинки, глаза поблескивали за прямоугольными стеклами очков. На незнакомке были черные брюки и бледно-голубая льняная рубашка, украшениями служили крошечные сережки-гвоздики в ушах и серебряная цепочка на шее. Элегантный вид, интеллигентная и сдержанная притягательность.

— Чем могу помочь? — спросила она хрипловатым голосом.

— Здесь находится офис компании «Тусовщики»?

— Да, здесь. Хотите устроить вечеринку?

— Нет. Я насчет Милены Ливингстоун.

Я увидела, как изумленно раскрылись ее глаза, как она предприняла недвусмысленную попытку взять себя в руки.

— Значит, вы ничего не знаете? — спросила она.

Я чуть было не ответила: «Знаю, конечно, потому что человек, вместе с которым она умерла, был моим мужем», но что-то остановило меня.

— О чем? — спросила я.

— Зайдите на минутку. Простите, я не представилась: меня зовут Фрэнсис Шоу.

Я пожала протянутую руку. Пожатие Фрэнсис было теплым и сильным. Я переступила порог, она закрыла за мной дверь.

— Предлагаю пройти вниз, в офис, если его можно так назвать. Простите, у меня тут полный хаос.

Она провела меня в цокольный этаж, где середину просторной комнаты занимал длинный стол. Он был завален неряшливыми стопками папок и бумаг. На диване возвышалась груда рекламных брошюр, письменный стол занимали штабеля папок.

Зазвонил телефон, из соседней комнаты выглянула грудастая девица с ярким макияжем, в сапогах на высоченных шпильках.

— Мне ответить? — спросила она.

— Нет, пусть оставляют сообщения на автоответчике, — распорядилась Фрэнсис. — Знаешь, Бет, приготовь нам кофе. Вы ведь не откажетесь? — добавила она, обращаясь ко мне.

— Кофе был бы очень кстати, — растерявшись, пролепетала я.

— Присаживайтесь. — Фрэнсис смахнула брошюры с дивана на пол. — Когда вы последний раз виделись с Миленой?

— Не хочу вводить вас в заблуждение… — начала я.

Меня прервал звонок ее мобильника, лежавшего на столе.

— Черт!.. Прошу прощения, я ненадолго.

Она открыла телефон, отвернулась, и я услышала, как она неразборчиво бормочет что-то в трубку.

Закончив разговор, Фрэнсис села рядом со мной.