Что делать, Россия?

Точка зрения, что Россия должна стать маленькой страной с исконно русским населением, ужаться до Русистана, так как «империя нам не по силам», маргинальна и непопулярна даже среди националистов. Все хотят Россию «от края до края». А края – это огромные Якутия, Тува, Бурятия, Кавказ и проч. с компактно проживающим национальным населением.

Националисты тычут в лицо статистикой, мол, русских в России 80 %, и это моноэтничное государство… Да, но на Кавказе их не 80 %, и в Туве и т. д. Но никто не согласится отдать эти территории Турции или Китаю, потом что проблемы, которые сейчас из-за них есть, только усугубятся. Да и Великой Страной мы перестанем быть. Так что империалистами являются почти все русские.

Среди нерусских этносов гордость за житье в большой стране испытывает большинство. Эта гордость больше, чем собственная национально-этническая гордость. А если страна делает успехи, то тем более.

Рассказывают, когда Гагарин полетел в космос, чеченцы в аулах выбегали из домов, доставали дедовские ружья и салютовали, обнимались с русскими как братья. В Якутии целыми улусами приходили в паспортные столы и просили записать их как «русских». Они гордились за всю страну.

И русские, и нерусские гораздо больше империалисты, чем националисты. Империализм теперь не должен мыслиться как угнетение одной нацией других. Империя – высшая форма государства и общества (предшествующие, более низкие формы – это родоплеменные общества, затем идут «национальные государства» а выше них стоят империи), поскольку империя теперь – это добровольное (раньше – принудительное) объединение наций для достижения общих исторических целей (выживание, экономическое развитие, реализация какой-то миссии и проч.).

Звать россиян к национальному государству («Россия – для русских») или к родоплеменному строю, как делают националисты на Кавказе, в Бурятии, Туве и проч., – значит ЗВАТЬ НАЗАД, ВОН ИЗ ИСТОРИИ.

Часто можно слышать такое рассуждение: «Почему русские так относятся друг к другу? Возьмите любой город в нашей стране: как только на какой-то должностишке появляется азербайджанец, чеченец, армянин, сразу на всех должностях в этой организации так же появляются его родственники, друзья, соплеменники. Они держатся друг за друга везде по всему миру как одна семья… То же самое в армии, на зоне. А мы? Русская диаспора по всему миру разрознена, и у себя в стране мы ведем себя как чужие друг другу… Мы не заступаемся друг за друга, а они, стоит кого-то обидеть, тут же горой. Разве это плохо?».

Да, это плохо. И тут нечему подражать. Все дело в разных идентичностях. Малые народы имеют жесткую племенную идентичность, нацеленную на исключение всяческих влияний и мутаций, приходящих извне. Они внимательно следят, чтобы их язык не засорялся иностранными словами, чтобы соблюдались обычаи, везде и всюду отстаивают свою культуру, которая законсериварована в виде жестких норм.

Они, как правило, жили и формировались во враждебном окружении, в риске полного исчезновения. У них обостренное чувство самосохранения. Например, чехи жили то под вилянием немцев, то под влиянием австро-венгров. Естественно, они всегда будут очень четко отделять «свое» от «чужого» и максимально бороться за «свое». Только так они и выжили, маневрируя между разными другими нациями.

Биологи рассказывают, не знаю правда ли это, что если на Земле произойдет ядерная война и настанет ядерная зима, то единственные живые существа, которые сохранятся, – это тараканы. На них не действует радиация. Их генотип настолько жестко сформирован и крепко сбит, что он не подвержен мутациям. Вот такого типа «тараканья идентичность», не подверженная мутациям, выживающая в самых неблагоприятных условиях, и выдается вами за образец нашего поведения. Оно, конечно, хорошо, но таракан примитивен, не хотелось бы мне быть тараканом. Лучше уж умереть.

Русские имеют «рисковую идентичность», они идут на риск заражения всяческими мутациями, от которых могут и погибнуть. Но то, что не убивает – делает сильнее. Наша идентичность не исключает влияния, а включает его в себя. Например, наш язык спокойно принимает иностранные слова. Наша культура постоянно обновляется. Русские не боятся нового, наоборот, ставят на включение этого нового.