Что, если это мы

– Но вы никогда не рассказываете о своей личной жизни. Я вам, значит, выложил всю подноготную про Хадсона – и даже не знал, что у тебя есть девушка! И уж точно не знал, что у Намраты есть парень, который рисует порно с динозаврами.

– Нет, это соседи Дэвида рисуют порно с динозаврами, – перебивает меня Намрата, отходя от стойки. – Разница существенная. Давай, Артур. Заказывай свой «Хэппи Мил» или что ты там собирался.

– Чего это сразу «Хэппи Мил»? Может, я возьму жареный сыр, как все нормальные взрослые люди.

Намрата похлопывает меня по макушке.

– Не мудри.

– Хадсон, – вдруг раздается искаженный динамиком голос, и я застываю.

Намрата и Джульетта застывают.

Весь мир застывает.

– Хадсон, ваш заказ готов.

– Артур. – Джульетта прижимает ладонь ко рту.

– Это не он.

– Откуда тебе знать?

– Это не может быть он. Такое было бы уже… чересчур. – Я мотаю головой. – Никаких шансов. Наверное, это какой-то другой Хадсон.

– Мы недалеко от почты, – замечает Джульетта. – Может, он здесь живет или работает. Имя не такое уж популярное.

– Надо проверить, – решительно заявляет Намрата.

– Да бросьте. Это уже ненормально!

– Еще как нормально. – Намрата без малейшей обходительности подталкивает меня к стойке выдачи. Там, спиной к нам, стоит парень в джинсах и облегающей рубашке-поло – белый, выше меня, цвета волос не видно из-за низко натянутой бейсболки. – Это он?

– Не знаю.

– ЭЙ, ХАДСОН, – громко говорит Намрата.

У меня сердце уходит в пятки.

Парень оборачивается с легкой тревогой на лице.

– Я вас знаю? – спрашивает он Намрату.

Это не он.

Не Хадсон. То есть да, это очевидно Хадсон – по крайней мере, он откликается на Хадсона, – но это не мой Хадсон, если моего Хадсона вообще так зовут.

У меня начинает кружиться голова. Этот Хадсон тоже ничего: выразительные скулы и просто невероятные брови. Теперь он смотрит на нас с выражением явного недоумения, а я готов провалиться сквозь землю.

– Хадсон. Из летнего лагеря? – без запинки спрашивает Намрата.

– В жизни не был в летнем лагере.

– Ох, простите. Наверное, я обозналась.

– А вашего знакомого тоже зовут Хадсон?

– Ага, – отвечает Намрата, глазом не моргнув. – Хадсон Панини.

Какого черта? То есть Намрата только что на полном серьезе изобрела друга из летнего лагеря и назвала его Хадсоном Панини?!

– Ух ты. Звучит куда эпичнее, чем Хадсон Робинсон.

– И не говорите. – Намрата хватает меня за руку. – Ну, удачи с вашими тостами, Хадсон Робинсон.

– Я заказывал панини, – отвечает тот растерянно, но мы уже на полпути к столику, за которым нас ждет Джульетта.

– Ну?! – спрашивает она, как только мы плюхаемся на стулья.

– Я убью Намрату, – мрачно сообщаю я.

Она фыркает.

– Прошу прощения?

– ХАДСОН ПАНИНИ?

– Вдохновлялась тем, что видела.

– Гениально, – вздыхает Джульетта.

Я сползаю по спинке стула.

– Господи, какое унижение.

– Да ладно? – вскидывает брови Намрата. – Ты даже рта не раскрыл, маленький неблагодарный засранец.

– Потому что это не он! Не тот парень.

– Прикинь, я догадалась. Не похоже, чтобы он тебя узнал.

– Значит, это вообще левый Хадсон? – уточняет Джульетта.

– Или бывший бойфренд, – пожимает плечами Намрата. – В таком случае ты должен мне коктейль, потому что я раздобыла тебе его фамилию.

– Погодите-ка, – бормочу я.

Остаток мысли сметает эмоциональным ураганом.

Потому что Намрата может ошибаться. А может и не ошибаться.

Возможно, Хадсон Робинсон – Хадсон в бейсболке, Хадсон с потрясающими бровями – и вправду бывший Парня-с-коробкой. Это, кстати, объясняет бейсболку: наверняка он с самого расставания пребывает в такой депрессии, что даже голову не моет.

Срань господня.

Хадсон Робинсон. Нет, я не сталкер, не подумайте. И не собираюсь заявляться к нему на порог. Но ведь все мы есть где-то в интернете, верно?

Что, если мне действительно суждено было встретить Парня-с-коробкой? И что, если мне суждено найти его снова? Пусть даже таким странным способом, как слежка за парнем, который в первую очередь и привел его на почту.

«Хадсон Робинсон» – набираю я в гугле. И нажимаю Enter.

Глава восьмая БЕН

12 июля, четверг

После очередного утра на галерах мне меньше всего хочется знакомиться с будущей бывшей девушкой Дилана. Однако я все равно еду в центр – просто чтобы оказаться подальше от школы и неожиданной боли, которую причиняет смех Хадсона и Харриет над их новыми общими шутками. Шутками, к которым я больше не имею отношения.

Когда я выхожу из метро, Дилан ждет у аптеки с термосом Dream & Bean в одной руке и роскошным букетом в другой.

– У тебя Лицо Убийцы, – заявляет он вместо приветствия. – Более того, Лицо Раскаявшегося Убийцы. Можешь сменить его на какое-нибудь более приличное, пока мы не дошли до Саманты? Если мне уместно высказать мнение, модель «Счастливый Лучший Друг» была бы в самый раз.

Окей, будет Дилану Счастливый Лучший Друг. Хотя меня искренне выматывает каждый раз знакомиться с его подружками, сближаться с ними, а потом терять их расположение сразу, как только Дилан с ними порывает.