Что, если это мы

– Да, но раз уж твой отец прикончил весь кофе в доме и забыл мне об этом сказать, – мама демонстративно повышает голос в направлении спальни, – нужно заехать в «Старбакс», пока мне не начали названивать по поводу Брэй-Элиопулоса. Ты ведь выпил свою таблетку?

– Угу. – Я медленно поднимаюсь. – А почему я не могу поехать на метро?

– Чтобы успеть на метро, тебе нужно выйти сейчас.

– Не обязательно. У меня еще есть время до восьми двадцати.

Мама фыркает.

– Так вот почему ты появляешься в офисе в девять пятнадцать?

– Это было один раз!

Она взъерошивает мне волосы.

– Хватит спорить. Я все равно уже вызвала такси.

Ответить я не успеваю: дверь в родительскую комнату открывается, и на пороге возникает заспанный папа в клетчатых пижамных штанах и вчерашней футболке.

– Доброе утро. – Он с зевком потирает бороду. – Эй, Арти. Будешь рогалики?

– Да!

– Майкл, не мог бы ты просто не… Не. – Мама шумно выдыхает. – Не сейчас.

Они встречаются взглядами, и в гостиной снова происходит один из тех молниеносных немых споров, в которых обычно так подкованы родители. Хотя спором это назвать трудно. Скорее уж «бульдозер наехал на червя».

Папа похлопывает меня по плечу.

– Значит, рогалики подождут до завтра.

– Не бросай меня в такси с мамой, которая еще даже кофе не выпила, – яростно шепчу я ему на ухо.

– Ты это переживешь.

Такси останавливается у самого подъезда, и я проскальзываю на заднее сиденье вслед за мамой. Она разглаживает юбку, пристраивает смартфон на коленях экраном вниз и переплетает пальцы. Когда машина трогается с места, мама заметно успокаивается, однако так настойчиво бросает на меня косые взгляды, что любой дурак догадался бы: Грядет Разговор.

Наконец мама откашливается.

– Ну, расскажи мне про этого мальчика.

– Какого мальчика?

Она пихает меня локтем в бок.

– Артур! Про мальчика с почты.

Я кошусь на нее в ответ.

– Я уже вчера все рассказал.

– Ты сказал только, что повстречал кого-то на почте. Я хочу историю целиком.

– Ладно. Гм. Я повстречал на почте симпатичного парня, а потом ты запретила мне его искать. Конец истории.

– Дорогой, я просто не хочу, чтобы ты сидел на Крейгслисте. Помнишь ту статью про…

– Я знаю. Знаю. Маньяки с мачете, фотки членов и все такое. – Я пожимаю плечами. – Да не собираюсь я сидеть на Крейгслисте. Мне вообще плевать.

– Мне очень жаль, Артур. Я понимаю, как ты надеялся его найти…

– Да неважно. Я даже имени его не знаю.

– Вообще-то я подумала…

Но что подумала мама, остается тайной, потому что в эту секунду у нее на коленях начинает жужжать телефон. Она бросает взгляд на экран и вздыхает.

– Нужно ответить. Придержи пока эту мысль. – Мама отворачивается к окну. – Что… да. Да, хорошо. Уже в пути. Минут десять максимум, но мы хотели еще заскочить в «Старбакс»… Что? Нет. О боже…

Она постукивает пальцами по портфелю, а затем оборачивается ко мне, быстро закатывает глаза и произносит одними губами:

– Работа.

А это значит, что в ближайшем будущем к разговору мы не вернемся. Так что я тоже отворачиваюсь к окну и принимаюсь разглядывать проплывающие мимо вывески ресторанов и магазинов. Еще даже девяти нет, но тротуары запружены прохожими. Абсолютно все выглядят замученными и нимало не впечатленными.

Не впечатленными. Нью-Йорком!

Ну не знаю. Иногда мне кажется, что ньюйоркцы как-то неправильно воспринимают Нью-Йорк. Почему никто не поет на эскалаторах, не танцует на пожарных лестницах, не целуется на Таймс-сквер? Флешмоб на почте был неплохим началом, но когда там уже в программе следующий номер? Сидя в Джорджии, я воображал Нью-Йорк этаким гибридом «Вестсайдской истории», «На высотах» и «Авеню Кью»[19] – а получил только бесконечные пробки, стройки, айфоны и влажность. С таким же успехом они могли бы писать мюзиклы про Мильтон. Открывающая композиция – «Воскресенье в торговом центре». Потом баллада «Я оставил сердце в супермаркете». Будь с нами Итан, он закончил бы либретто еще до того, как мы вышли из машины.

– Нет, не думаю, – возражает мама в трубку. – Если только Уингейт не подаст апелляцию. Ладно, мы все равно уже в одном квартале. – Пауза. – Нет, все нормально, я пошлю Артура. Жди на месте.

Внезапно она выуживает из бумажника двадцатку и снова произносит одними губами:

– Большой обезжиренный латте.

Хештег #буднистажера.

Стоя в очереди в «Старбаксе», я набираю сообщение Итану.

Идея на миллион: мюзикл, действие которого разворачивается в пригороде Атланты, под названием… дай-ка подумать… ГаМильтон. Подмигивающий смайлик. Микрофон. Взрыв.

Но Итан не отвечает.

12 июля, четверг

Тишина в радиоэфире длится до следующего утра, когда Итан присылает селфи в – сюрприз-сюрприз! – групповой чат. На снимке они с Джесси сидят в кабинке «Ваффл Хауса», держа с двух сторон бутылку шоколадного сиропа. Духом ты с нами, чувак! – гласит подпись.