Что, если это мы

Бен приглушенно смеется мне в ладонь.

— Почему?

— Потому что. — Рука перемещается ему на щеку. — Это самое неромантичное слово для секса.

— Коитус лучше?

— Окей, новый претендент на самое неромантичное слово для секса.

— Совокупление. Прелюбодеяние. Половые отношения.

— Звучит как название порно на тему международной политики.

Бен прыскает со смеху.

— В главных ролях, конечно, Макрон и Обама.

— Спасибо, Артур, теперь я буду воображать эту картину до конца жизни.

— И сиквел: «О чем молчат коридоры Белого дома».

— Я тебя ненавижу.

Бен целует меня, но, даже когда наши губы размыкаются, я не могу оторвать взгляда от его лица. Думаю, я с удовольствием провел бы всю жизнь, перецеловывая его веснушки. И, думаю, он это знает.

— Окей, вопрос на миллион. Какой элемент в хлориде натрия имеет отрицательный заряд?

— Хлорид.

— Ага!

Бен смущенно улыбается.

— Поехали дальше. Как добавление соли влияет на температуры замерзания и кипения воды?

— Температура замерзания понижается, температура кипения возрастает.

— И у кого тут проблемы с химией?

— Просто хочу впечатлить своего крутого бойфренда со специализацией по Йелю.

— Нет такой специализации.

— Ты первый, у кого будет.

— Кстати об этом. — Я буквально чувствую, как учащается пульс. — У меня сегодня была интересная беседа с Намратой и Джульеттой.

— О чем?

— О Нью-Йоркском университете. Говорят, крутой вуз. С мощной театральной программой.

— Ты хочешь на театральный?

— Нет, но было бы круто закорешиться со знаменитыми актерами до того, как они станут знаменитыми. А еще парень Намраты обещал поделиться со мной фишками по поступлению в Колумбийский.

— Это… здорово.

— Я имею в виду… — Я адресую Бену неуверенную улыбку. — Возможно, это не последний мой вечер в Нью-Йорке.

Бен не улыбается в ответ. И не говорит ни слова.

— Ладно, не такой реакции я ожидал. Прости. Я не хотел тебя пугать. Просто…

— Артур, нет. Ты меня не напугал, но послушай. — Он трет лоб. — Ты не можешь планировать будущее, ориентируясь на меня.

Если у меня и были какие-то слова, сейчас они испарились все до единого. Сердце сжимается почти до боли.

Бен хмурится.

— Артур?

— А? — Я откашливаюсь. — Да. Прости. Следующий вопрос.

— Ты в порядке?

Эта реплика остается без ответа.

— Хлорид серебра растворяется в воде?

— Хм. Нет.

— А нитрат серебра?

— Да.

— Неплохо, Бен Алехо, — киваю я, и Бен снова утыкается в подушку — но я успеваю заметить гордую улыбку, промелькнувшую на его лице.

Что за парень.

Сердце делает кульбит всякий раз, когда я на него смотрю. На то, как завиваются возле ушей каштановые пряди. На то, как они щекочут изгиб шеи.

— У меня вопрос, — говорю я тихо.

— У тебя там целая пачка вопросов.

— Этот не про химию.

— О. — Бен перекатывается на спину и встречается со мной взглядом. — Ладно.

Я проглатываю комок в горле.

— Я знаю, ты не любишь разговоры о будущем, но мы почти в выпускном классе…

— Если только я не останусь на второй год.

— Не останешься. — Я кладу его ладонь себе на грудь и накрываю своей.

— Откуда тебе знать?

— Просто знаю, и все. Завтра ты разделаешь этот тест под орех.

У Бена вырывается горький смешок.

— Если бы я разделывал тесты под орехи, то вообще не попал бы в летнюю школу.

— Перестань. Ты справишься. — Я пододвигаюсь ближе. — Особенно с моими уникальными методиками запоминания.

— Они на самом деле не работают.

— Доверься мне. Первые десять элементов таблицы Менделеева?

— Э-э. Водород…

— Водород, гелий, литий, бериллий, бор, углерод, азот, кислород, фтор, неон, — перечисляю я. — Волшебник Гадсон Любит Бена Без Ума, А Коитус Фатально Невозможен. Пользуйся, пожалуйста, сочинил специально для тебя.

Бен смеется.

— Вау.

— И если это вдруг неправда, я ничего не хочу об этом знать.

— Артур, ты нереально милый. — Бен наклоняется и быстро целует меня в губы. — Не уезжай.

— Если бы я мог.

Я расплетаю наши руки, переворачиваю одну из карточек с вопросами и беру маркер, потому что, черт подери, я обязан задать ему этот вопрос.

Несколько неровных слов. Глубокий вдох. Я поднимаю карточку.

— «Что насчет Национального антинаркотического союза?» — читает Бен.

— Нет, нас. Тебя и меня. Что насчет НАС? Заглавные буквы для выразительности.

Бен ухмыляется, и я, тоже не удержавшись от улыбки, пихаю его в плечо.

— Брось. Ты понял, что я имею в виду.

— Да, я просто… Не знаю. — Наши взгляды пересекаются. — Я ведь могу быть с тобой честен?

— Можешь и должен.

Бен медлит, несколько секунд глядя на меня в упор. А потом закрывает глаза.

— Я думаю, нам лучше отпустить друг друга.

— Отпустить?..

Воцарившаяся тишина вынимает из меня душу. Теперь я понимаю смысл этого выражения.

Я медленно прижимаю кулак к груди.

— То есть… расстаться?

— Не знаю, — вздыхает Бен. — Наверное, я просто боюсь.

Он берет меня за руку и подтягивает ближе, пока мы не оказываемся на подушке лицом к лицу. Одно бесконечное мгновение мы лежим молча, на расстоянии выдоха друг от друга.

— Чего ты боишься? — спрашиваю я наконец.

Бен крепче сжимает мою ладонь.

— Всего. Что помешаю тебе встречаться с парнями. Что потеряю хотя бы как друга.

— Этого не случится.