— Пусть говорят. Ты сам знаешь, какой ты.
— Они будут говорить гадости. Они превратят то, что мы с ним чувствуем, во что-то
мерзкое.
— Кому. Какая. Разница, — она грубо поставила свою чашку. — Я серьезно, Дерек.
Ты не можешь прожить всю свою жизнь, пытаясь угодить другим людям. Ты сойдешь с
ума. Ты никогда не будешь счастлив. И ты знаешь, что то, что в твоем сердце, — это не
мерзко.
— Но это... это то, как меня воспитали. Считать это неправильным. Думать об этом
как о дефекте. Я считаю себя в некотором роде
работать над собой, чтобы быть нормальным, правильным.
Кэролин наклонилась вперед, сложив руки на столе.
— Так чего же ты хочешь? Быть
несправедливым и бесчеловечным образом? Или быть
— Но я хочу семью, — сказал я. — Хочу быть отцом.
— Так имей семью. Будь отцом.
Она рассуждала как Гейдж, как будто это было так просто.
129
— Я не знаю, смогу ли я иметь своих детей. Воспитывать их в этом…
— Любящем доме? Послушай, даже если не с Максимом, нет причин, по которым ты
не можешь иметь детей. Ты был бы отличным отцом, Дерек, — она протянула руку и
снова коснулась моей руки. — Ты
сам. Можешь быть опекуном. Ты добрый, отзывчивый и сильный.
— Нет, я не такой, — я покачал головой. — Я слабый. А Максим сильный. Он
сказал, что любит меня, но ему придется уйти, если я не расскажу о нас.
Она прикусила губу.
— Ты любишь его?
Я кивнул, горло сжалось.
— Тогда ты знаешь, что делать. Доверься мне, Дерек. Пойми, такое происходит не
каждый день. Когда ты чувствуешь это к кому-то, ты хватаешься за него. И ты не можешь
его отпустить.
Тяжело глотая, я засунул кусочек картошки себе в рот. Я хотел сделать то, что она
сказала. Но я еще не был готов к этому.
* * *
Прошла еще одна неделя, во время которой я размышлял о том, что сказала Кэролин.
О том, что говорил Максим. О том, что чувствовал в своем сердце. О том, что я хотел в
будущем. Я думал, мне станет лучше, время уходило, но я так и не был готов. Все, что я
чувствовал, это грусть и смущение, сожаление и одиночество — мне так одиноко.
Я не мог продолжать в том же духе. Я либо должен стать мужчиной и смириться с
этим, либо стать мужчиной и признать это.
Около пяти вечера я получил сообщение от Гейджа.
Эй, просто хочу напомнить о вечеринке по поводу шестилетия Уилла в
воскресенье в 15:00.
Я отправил ему сообщение.
Буду обязательно. Ты свободен для пива сегодня вечером?
Он ответил через десять минут.
Кандалы и цепи освободят меня на два часа между семью и девятью. Тебя
устроит?
Я ответил, что меня все устраивает, и мы запланировали встречу. У меня сводило
внутренности, мозг говорил, что это безумие, но на этот раз, я чувствовал, что, возможно
уже сегодня вечером, когда я буду засыпать, мне будет легче дышать.
Я принял решение.
Глава 36
— Гейдж, я должен тебе кое-что сказать, — я не был настроен откладывать разговор.
Я итак ждал, пока мы выпьем пива, и этого было достаточно.
— Окей, — Гейдж с улыбкой посмотрел на меня.
— Я в кое-кого влюблен.
Его челюсть упала.
— Серьезно? Это замечательно, чувак. Кто она такая?
Я покачал головой, закрыл глаза и приготовился. Когда я открыл их снова, я сказал
правду.
130
— Это не она, это он. Это Максим.
Я думал, меня стошнит. Я думал, что это будет самое трудное, что я когда-либо
делал. Но это не так. На самом деле, правда довольно легко скатилась с моего языка.
Гейдж, глядя на меня, прищурился, как будто услышал что-то не то.
— Что?
— Это Максим, — сказал я, чувствуя, как во мне растет уверенность. Черт, это было
здорово. Как я мог так ошибаться, насколько хорошо это чувствовать? — Я люблю
Максима.
— Черт возьми! — он закрыл глаза и сжал губы. — Ты знаешь, что это значит? Я
проиграл пари.
— Пари?
— Да, — Гейдж долго пил свое пиво. — Лэни поспорила со мной после того вечера
в твоем доме, когда мы вместе ужинали, что у вас, ребята, что-то было. Я вообще ничего
не заметил.
Я моргнул от удивления.
— Бл*дь. Серьезно? Кэролин сказала то же самое.
Гейдж чуть не подавился пивом.
— Ты издеваешься надо мной? Как я мог быть таким слепым?
— Не переживай. Я пытался сделать все, чтобы это не было заметно. Я старался
вообще не чувствовать этого.
— Серьезно? — он посмотрел на меня сочувственно. — Это должно быть тяжело.
— Да, — я покачал головой. — Но это не сработало. Я не могу справиться с этим
чувством.
— Правда?
— Он ушел пару недель назад. Я все испортил.
— Как?
— Я сказал ему, что наши отношения должны оставаться в секрете. Это ранило его.
— Я понимаю. Ему должно быть больно.
Мне показалось, что он ударил меня.
— Да. Но я еще не был готов принять это — тот факт, что хочу быть с парнем.
Гейдж задумался на мгновение, выпил еще.