Что, если мы поверим

– Сиди, просто сиди, – прошептала я Скотту и молилась, чтобы они выключили его микрофон. Я не знала, слышал ли меня Скотт. Свист и крики стали нарастать, когда люди поняли, что произошло. Мы с ним сидели, я держала его в объятиях и чувствовала, как его дрожь постепенно унимается, по мере того как дым затягивает сцену.

Воздух вибрировал, стадион ревел, и посреди этого шума наконец все закончилось. Я почувствовала на своем плече руку, это Тони подошел и поднял нас:

– Пошли.

Скотт встал на ноги и взял меня за руку. Другую он держал возле своего лица. Он вытирал лоб, виски. Он посмотрел на трибуны, хотя за завесой дыма их трудно было разглядеть. Казалось, что до него только сейчас дошло.

И мы побежали.

Глава 41

В течение полутора недель мир вокруг нас сходил с ума. Мы провели их в хижине, без интернета и без телевизора. Без светской хроники, твиттера и инстаграма. Полторы недели, пока лицо Скотта было повсюду.

«Наско» и вся команда еще отмечали за кулисами успех, а мы уехали домой. Последним паромом до Лангдейла, а оттуда вдоль побережья Саншайн-Кост. Едва мы прибыли, Скотт свалился от усталости и уснул прямо на диване еще до того, как я распаковала вещи. Чуть позднее я его разбудила и предложила пойти в постель. Мы почистили зубы, переоделись, и вот он уже возле меня на этом огромном матрасе. Тяжелое, расслабленное тело. Я крепко обняла Скотта. Он проспал шестнадцать часов кряду. Не метаясь по постели и не вскакивая. Равномерное дыхание и мерный стук сердца, прямо на моей коже.

У меня было ощущение – и оно не прошло и на следующее утро, – что с его плеч свалился непомерный груз. Я немного побаивалась, что Скотт пожалеет о своем решении, но, когда он улыбнулся, я поняла, что мои опасения напрасны. Мы вставали и ложились вместе с солнцем, и, казалось, наша повседневная жизнь осталась где-то далеко.

В Ванкувер я возвращалась с неохотой, однако накопились дела, и они требовали моего присутствия. Мы поехали с Тони в Лос-Анджелес, где Скотт дал Эллен Дедженерес свое первое интервью без маски. Они беседовали о Skin Deep, маске и решении ее снять, о событиях последнего года, клинике, депрессии и желании покончить с собой.

Я чувствовала, чего ему это стоит, но и какое это принесло облегчение – тоже. Игры в прятки закончены, и, конечно, внимание к его персоне было гигантским. Фотографы ждали на каждом углу, но это было не так страшно. Одно фото Скотт сделать позволял.

На второй день пребывания в Лос-Анджелесе Скотт проводил меня до офиса агентства, где я встретилась с Амаль Ренкин. Она оказалась еще приятнее, чем по телефону. Сразу предложила перейти на ты, познакомила со своей коллегой Валери, а затем пригласила пойти в маленькое кафе. Калифорнийское солнце уже в апреле радовало теплыми лучами, поэтому мы устроились на веранде. Разумеется, я вся была на взводе, однако чем дольше мы с Амаль говорили о текстах, выяснив по дороге, что у нас схожие читательские вкусы, тем спокойнее я себя чувствовала. Я рассказала ей о двух задуманных мной несколько месяцев назад книгах, до которых в последнее время не доходили руки, Амаль сосредоточенно записывала. Почти два часа у нас ушло на брейнсторминг, на обсуждение жанров, в которых задумывались книги, и я впервые снова осмелилась поверить в мечту. Может, с помощью Амаль в книжных магазинах однажды появится моя книга.

Когда в конце встречи она дала мне с собой два варианта договора с агентством, я почувствовала, что все правильно. Она разрешила мне звонить в любое время и по любым вопросам. Когда мы напоследок обнялись, я уже знала, каким будет мое решение. Скотт заехал за мной на арендованной машине. Я еще из кафе послала ему сообщение.

– Расскажи! Как все прошло? – И пока я докладывала, в его глазах светилась гордость. Я все еще находилась во власти успокаивающей оранжево-каштановой ауры Амаль. – Я знал, Хоуп. Просто знал, и все. – Он поцеловал меня, а я не переставала улыбаться.

– Они дали мне с собой договор.

Скотт, не поверив, замотал головой:

– Ты хоть понимаешь, как это круто?

– Может, через пару дней до меня дойдет.

– Мы должны это отпраздновать, – сказал он. – Хочешь пойти поесть?

Я помолчала, думая об одной вещи, которую я утаила от Скотта. Я не знала, как ему сказать, чтобы он не счел меня совершенной идиоткой.

– Или не хочешь? – спросил он, заметив, что я замешкалась.

– Да нет, я… – Я зафиксировала глазом точку на приборной панели машины, потом оторвала от нее взгляд и посмотрела на Скотта. Его улыбка застыла.

– Что случилось, Хоуп?

– Это полный идиотизм, но… Я увидела, что Джен сейчас со своей книгой дает тур для читателей. Сегодня вечером у нее встреча с читателями в центре города.

Скотт разглядывал меня.

– Ты хочешь пойти?

Я закусила губу, а потом пожала плечами:

– Не знаю. Вообще-то, нет, но… возможно, и да.

– Не такая уж плохая идея, – сказал Скотт. – Чтобы раз и навсегда покончить с этим.

– Да, – сипло произнесла я. – Я тоже так подумала.

Пальцы Скотта были теплыми, он взял мою руку в свою.

– Если хочешь, я пойду с тобой.

– Перестань.