Что, если мы поверим

Итак, Скотт прислал мне свой текст, и я его прочла. Дважды ночью, в отеле, а третий раз в такси по дороге в аэропорт. Мне понравилось, как он начинает предложения, и мне безумно хотелось спросить у него, что же это за слово из четырех букв. Но я всего лишь оставила в тексте четыре комментария с предложениями по улучшению текста и дала краткий фидбек.

Не знаю, было ли это своеобразным предложением заключить мир. Мне не хотелось об этом думать. Читать слова, которые написал Скотт, и без того было странно. Как будто я листала его личный дневник. Стало чуть легче, когда незадолго до посадки я отправила ему свой текст. Секрет в обмен на секрет. Его чувство из четырех букв против моего из одиннадцати. Пусть гадает, а мое слово – изможденная, потому что я Хоуп и меня все измотало. Поездка в Нью-Йорк, предложение «Магнолии», слова Скотта, взгляды Скотта, цвета Скотта, которые я даже сейчас ощущала так явно, будто он стоял передо мной, хотя я всего лишь читала его текст. Не важно, что он пишет, его цвета останутся неизменными. Серый. Бетонно-серый, холодный серый, серо-голубой – только он никогда не был таким теплым, как его песни. На самом деле я уже давно поняла, что это за слово из четырех букв, но мне хотелось услышать это из его уст, а я не решалась спросить.

* * *

Вернувшись в Ванкувер, я и думать об этом забыла. Выходные по возвращении прошли как никогда напряженно, и виной тому стало соревнование Эмбер по фигурному катанию, на которое я отправилась вместе с Лори и Сэмом. Даже Эммет приехал на каток Олимпийского центра. Возможно, исключительно ради первых соревнований его младшей сестры, а возможно, не только поэтому – во время программы Эмбер он сидел, сжав кулаки, а после ее победы молча убежал в сторону раздевалок. Когда спустя какое-то время они вернулись к нам, держась за руки, а Эмбер с заплаканными глазами светилась от счастья, мне захотелось танцевать. Не помню, когда я в последний раз испытывала такое же облегчение, как в тот момент, когда поняла, что они помирились.

Казалось, Нью-Йорк был в моей жизни несколько месяцев назад, хотя прошло всего несколько дней, и я впервые после поездки встретила Скотта в универе и весь семинар чувствовала на себе его взгляд. После семинара я начала собирать вещи, а Скотт, вопреки обыкновению, не спешил убегать из аудитории. Возможно, мне просто показалось, но, когда я случайно посмотрела в его сторону, он за мной наблюдал. Скотт отвел глаза, но тут же посмотрел на меня снова, как будто хотел что-то сказать.

– В следующую пятницу вечеринка по случаю Хеллоуина в пабе «Кернерс»! – Я вздрогнула, когда какая-то девушка с шумом положила флайер мне на стол. – Первые сто человек получат бесплатные шоты! Костюм обязателен. Я надеюсь, вы все придете!

– Спасибо, – пробормотала я, а девушка уже ушла к следующему столу. Честно говоря, хеллоуинская вечеринка – это последнее, чего мне сейчас хотелось, поэтому я сунула бумажку в карман, чтобы донести до ближайшей урны. Я упаковала ноутбук и взяла в руки сумку. Остаток дня у меня свободен, и я выбирала, где мне поработать: поехать в «Индиго» или просто спрятаться в библиотеке. Хотя мне не очень хотелось тратить время на поиск парковки рядом с книжным магазином – в это время суток найти место наверняка будет непросто, – но мое беспокойное сердце требовало побродить по знакомым залам и погладить корешки книг и гладкие страницы.

– Хоуп?

Мое имя из его уст всегда было сиреневым. Нежный фиолетово-голубой сиреневый с легким оттенком аметиста. Я смаковала его имя во рту, и мне тоже захотелось его произнести. Скотт. Скотт, Скотт, Скотт. Но я проглотила его, прежде чем успела это сделать.

– Найдется минутка?

– На что? – рявкнула я. Не знаю, почему это прозвучало так грубо. Возможно, потому что я ни в коем случае не хотела, чтобы он узнал, где я была пару дней назад. Пусть оставит меня в покое, как и я его. Все просто.

Но его глаза были не такими синими, как обычно. Чуть больше рассветного моря вместо безоблачного океана. Это что-то новое. Так он на меня еще ни разу не смотрел.

– Я хотел только… Поговорить с тобой.

Поговорить со мной. Это опасно.

– Или ты спешишь?

Я огляделась и про себя чертыхнулась, потому что последние однокурсники вышли из аудитории. Внезапно мы остались одни.

– Нет, я… А что такое?

– Хм. – Он засунул руки в карманы, и мне стоило усилий, чтобы не отвести взгляда. Почему все внезапно стало так неловко? – Этот твой текст…

– Что с моим текстом?!

Скотт скользил взглядом по моему лицу, и я покрепче вцепилась пальцами в сумку. Он посмотрел на меня, открыл рот, но ничего не сказал. Что-то было не так, но я, черт возьми, понятия не имела, что случилось.

У меня потекла тушь? Нет, я же не крашу ресницы. Что-то застряло между зубов? Не может быть, кроме зеленого смузи у меня с утра во рту ничего не было. Но Скотт прожигал меня глазами. Как будто между нами внезапно что-то изменилось, а я об этом не знала.

– Так что с моим текстом? – повторила я, и Скотт очнулся. – Тебе не понравилось?