Что, если мы поверим

– В это невозможно поверить, – пробормотал Скотт, а я, клянусь богом, не ожидала того, что последует. Я просто сидела здесь, позабыв, кем мы были на самом деле. – Я думал, что ты – одна из этих одержимых девиц, которые тайно пишут фанфики или что-то в этом роде…

Кровь застыла у меня в жилах, но я тихо рассмеялась, потому что ничего другого не оставалось.

Я не могла дышать, я просто замерла, другого выбора у меня не было.

Мне хотелось сбежать, но я сделала это не раньше, чем он уснул. В то время, как его голова окончательно отяжелела, в моей помутнело. Я высвободила свои коленки и поднялась. Бешеный поток мыслей и опустевшее сердце.

Тихо натянуть обувь, сгрести сырые вещи в охапку – и вон из этого дома, в серый рассвет. Хорошо, что ворота легко открываются изнутри. Вдох-выдох, и я уже иду вдоль по улице до следующего перекрестка, где жду такси. И беззвучно рыдаю, сама не знаю почему.

ПРИТВОРЯЯСЬ

Автор hoplybooks

– Падение —

Скотт

Когда Тони сказал, что в «Наско» нашли кого-то для разогрева, я отнесся скептически. Не потому, что я сомневался, что он или она не обладает музыкальными способностями. Ни в малейшей степени. Я боялся, что мы не совпадем по-человечески.

Мое беспокойство оказалось совершенно беспочвенным. Когда мы впервые встретились с Эли, то сразу нашли общий язык. Все просто сошлось. Он был на год младше, и я сразу почувствовал себя старшим братом. Возможно, потому, что он все еще был переполнен энергией и жаждой деятельности. Такой воодушевленный перфекционист. Для него все эти концерты в разных городах, названий которых я уже и не мог вспомнить, еще чем-то отличались.

У Эли было это. Я понял сразу, когда впервые услышал его демо. И я точно знал, что он будет хорошо работать вживую. У него было это, и оно рвалось наружу.

Он заставлял зал реветь еще до того, как я выходил на сцену. За несколько месяцев мирового турне с Now мы все стали одной большой семьей. Тони, Эли, я, Хэл, Аллен и Энтони из группы. Гарри и Рик из службы безопасности, Джош из декораторов. Это было похоже на школьную поездку.

Иногда мне кажется, что это – последние недели, когда я был по-настоящему счастлив. Вместе со Слоан, она сопровождала меня в начале тура, пока ей не пришлось вернуться к учебе. Времена, когда все шестнадцать треков из второго студийного альбома разом попали в чарты Биллборда. Lier была на первом месте целых пять недель, и от этого было чертовски горько, хотя именно так я себя и чувствовал, пока писал ее. Я – проклятый лжец, каждый вечер, снова и снова. Тот, который начал копировать самого себя, потому что нечего было больше сказать.

«Черт возьми, что бы ты ни написал, все получается клево», – сказал Эли, когда в первый раз услышал этот трек. В «Наско» всегда хотели того, чего не хотел я, Тони не мог их переубедить, и Эли оставался единственным в моем окружении, кто меня понимал. Он хотел стать таким, как я, а я хотел ему сказать, что это ему только кажется, что он еще не знает, каково это на самом деле. Что я уже через две недели после альбома с Lier начал писать песни для следующего. «Скотт, если мы выпустим новый альбом до начала лета и он точно так же взлетит, то ты станешь самым молодым артистом с тремя топовыми альбомами». Ну я и написал. Еще в туре с Эли я писал за кулисами, везде и всегда одинаковыми, на тесных лежаках ночных автобусов и во время длинных перелетов первым классом. Где-то в середине тура до «Наско» дошло, что не стоит медлить и пора отправлять Эли в собственный тур. Эли уже состоялся и готов к собственному прорыву. И я поддержал его, там в Лос-Анджелесе. В тот вечер мы в последний раз вместе стояли на сцене. Они принесли его в жертву. Иначе не скажешь.

Со смертью Эли я потерял не просто лучшего друга в этой индустрии. Но и единственную опору. Это было начало конца, и мое падение ускорилось.

Глава 20

После двадцати минут горячего душа мне стало немного легче. Этим ранним субботним утром я, соорудив на голове тюрбан из полотенца, лежала в постели и пыталась себя убедить, что мне все это приснилось. Я уже дважды почистила зубы, но во рту все равно оставался вкус поцелуя и этой ночи со Скоттом. Я не понимала, как все могло быть так волшебно. Почти идеально, пока он не разрушил это одной своей фразой. И что самое худшее – я не могла его ни в чем упрекнуть, ведь во всем виновата была только я. Я должна была ему сказать, что, по сути, и являюсь той, за кого он меня принял. Фанаткой. Сочинительницей фанфиков. Одержимой. И жалкой. Именно такой. Но как, скажите на милость, я должна была ему признаться в этом после того, как он доверил мне настолько личное, что и сейчас, когда я об этом думаю, у меня сводит живот?!