Что если с тобой все так?

Казалось, что шестидесятилетний дедушка в белой чалме был самым счастливым в зале практиком кундалини. Он смеялся над нами, двумястами учениками, когда мы качали пресс уже 11 минут, и говорил: «Я не забыл про вас, делаем дальше», и опять толкал какую-то ржачную историю про собаку или Дэвида Боуи. Харидживан Сингх Кхалса, он был с йоги Бхаджаном, Мастером кундалини-йоги, открывшим её миру в 1969 году, с 70-х годов XX века преподавал уже 30 лет и почти 10 лет приезжал в Россию с тренингами, когда я начала к нему ездить, сначала на 3–4 дня, потом и на весь недельный модуль обучения.

Я пришла в йогу из танцев как-то очень странно. Мой преподаватель Володя Варнава, который говорил «уроните локоть» – и это было про ощущение гравитации и тяжести тела, «следуйте за пяткой» – и это было про импульс движения в одной из частей тела. Он уводил от того, как ты думаешь, тебе нужно двигаться, чтобы понравиться другим людям. Ведь мы хотим всё контролировать в своём теле, даже его движение под действием гравитации. Он позволял нам отпустить себя на свободу и самовыразиться.

Однако Володя так быстро приобрёл известность, что начал ставить балеты для Мариинки и уехал с Барышниковым – то ли сотрудничать, то ли просто фоткаться. А я стала искать то или того, кто опять вернёт меня к себе. И нашла «йогу для танцоров», а потом и просто йогу, а после и кундалини-йогу.

Хорошо, что я не ушла из неё сразу же, а дала ей шанс показать результаты, потому что градус странности, конечно, зашкаливал: учителя во всём белом, комплексы от хатхи отличаются, ты смеёшься, рычишь, чихаешь, поёшь мантры, сидя в кругу, в общем, одно слово – секта. Но после практик я чувствовала себя какой-то облегчённой, даже счастливой и поэтому начала ходить раз-два в неделю на кундалини. Как-то раз я пришла на практику то ли с обидой на своего парня, то ли с такой грустью о наших отношениях, и в процессе Сат-Крийи почувствовала, как это чувство пробкой вылетело из меня. Я прямо ощутила эту пробку и то, как она выскочила, оставив внутри пространство только для любви. Мы всегда всё стараемся понять через мозг, мы так привыкли. Но есть такие практики, которые меняют твоё состояние непонятным вроде бы образом, и с этим новым сознанием ты начинаешь совершать другие выборы, действовать иначе. На сегодняшний день я уже 8 лет в кундалини, с помощью неё исцелила себя от иммунного заболевания щитовидки, вижу, как она работает и на других людях с разными запросами: от денежных до событийных, меняя отношения или заводя новые.

Я помню историю того, как Йоги Джи (Йоги Бхаджан ласково) начал её давать в Америке в 1969 году. Он вёл там хатху и заметил, как два ученика, девушка и парень, вероятно, перевозбудившись, смотрели друг на друга в позе «кошка-корова» (когда мы на четвереньках прогибаем и выгибаем позвоночник) и начали заниматься сексом прямо на занятии. «Этому поколению нужно что-то другое», – решил он и начал вести кундалини. А до него это было тайное учение индийских монахов.

И это действительно стало «чем-то другим» для миллионов и даже для голливудских знаменитостей, моей любимой Дженнифер Энистон, например. Я обожаю кундалини за то, что она быстро может привести меня в форму – и физическую, и психическую, многие медитации длятся всего 3 минуты, и этого уже достаточно, чтобы поменять состояние. Одни дыхательные практики чего стоят! Подышали 3 минуты, сбалансировали симпатику и парасимпатику, и дышится спокойнее, а живётся веселее! Кундалини работает, кажется, со всем спектром заболеваний и «проблем» общества: от алкогольной зависимости и бесплодия до проблем в отношениях и подсознательных паттернов. Это всё прорабатывается через тело, поэтому важно подбирать практику, основываясь на знаниях о мускульном панцире и телесно-ориентированной терапии.

Все эти странные, на первый взгляд, дыхания и позы кундалини перезапускают и моментально меняют всю нашу гормональную систему, про это я много говорю в главе #еда, мозг и гормоны. Об этом (о связи каждой определённой мудры с нейронной сетью головного мозга, взаимозависимости дыхания и нашего мозга) я узнала позднее, когда стала разбираться в результатах научных исследований.