Что, если?..

– Ладно тебе, малышка. Давай искать, что нам нужно, пока ты тут никого не покусала, – говорит Девин и ведет нас сквозь кучу брошенных тележек и толпы бестолковых покупателей, путающихся под ногами.

В отделе специй, в дальнем конце, я замечаю маму Николь – ее гладкие черные волосы уложены в пучок. Я толкаю Рей локтем и киваю на миссис Бентли.

– Девин, давай пока разделимся, встретимся в машине, – предлагает Рей, не сводя с миссис Бентли глаз.

– Ладно, – соглашается он, наклоняется ко мне и говорит: – Ты там за ней приглядывай, а то она весь супермаркет разнесет. – И усмехается, глядя на Рей. Она ухмыляется в ответ.

– Что мы ей скажем? – спрашивает Рей, пока мы идем между стеллажей.

– Понятия не имею, – вполголоса отвечаю я. – Может, вообще не стоит…

Поздно. Мы уже стоим перед мамой Николь, и она смотрит на нас с любопытством, как будто пытается вспомнить, кто мы такие. Мне хочется развернуться и уйти, и Рей, видимо, чувствует это, потому что цепко хватает меня за локоть.

– Здравствуйте, миссис Бентли, – говорит она с очаровательной улыбкой.

У миссис Бентли бегают глаза – должно быть, она пытается решить, сбежать ей или ответить на приветствие.

– Это же я, Рейлин Тиммонс. Я живу на вашей улице. Мы с Николь в детстве дружили.

Глаза у миссис Бентли широко распахиваются: она узнала мою спутницу. Мама Николь ласково улыбается:

– Здравствуй, Рейлин. А я смотрю, ты немного сменила имидж. Я тебя еле узнала. Это что, мода теперь такая? – Она неловко смеется.

– Ну да, – бормочет Рей и еще крепче стискивает мой локоть. Я сжимаю губы, чтобы сдержать улыбку.

– А ты… – Соседка смотрит на меня, пытаясь вспомнить, как меня зовут.

– Кэл Логан.

– Кэл! – удивленно повторяет миссис Бентли. – Да, вы оба сильно изменились за эти годы.

– Я уже давно Николь не видела. Она приехала домой на День благодарения? – спрашивает Рей.

Улыбка миссис Бентли становится слегка напряженной.

– Нет. Николь проводит праздники с друзьями в Кембридже. У нее много дел в Гарварде. Но мы надеемся, что на Рождество она все-таки приедет.

– И как ей нравится в Гарвардском университете? – продолжает расспросы Рей.

Я вглядываюсь в лицо миссис Бентли. На нем все та же пластмассовая улыбка, отточенная за долгие годы до совершенства.

– Наша дочь очень занята и, к несчастью, вынуждена жить далеко от дома. Но я знаю: она делает все для того, чтобы чего-то добиться в жизни, – сухо отвечает миссис Бентли.

– А вы давно ее видели в последний раз? – вдруг выпаливает Рей.

Мне хочется толкнуть подругу локтем, чтобы заткнулась. Боюсь, как бы она не перегнула палку.

Миссис Бентли с любопытством разглядывает нас:

– Ну… э-э… недавно, разумеется. Мы с мистером Бентли регулярно навещаем дочь в родительские дни. Николь там вполне прижилась. – Ледяное выражение на ее лице не меняется ни на секунду. – Ну что ж, очень рада была вас повидать. Мне нужно торопиться домой, пора готовиться к завтрашнему празднику. К нам в этом году родственники приезжают, а у меня еще и конь не валялся.

– Скажите, а когда Николь?…

– С наступающим, миссис Бентли, – перебиваю я с вежливой улыбкой, и мама Николь катит свою тележку с покупками дальше.

– Ты что творишь? – возмущаюсь я и вырываю руку из когтей Рей. – С таким же успехом ты могла бы заявить ей в лицо, что она врет.

– Так она и правда врет! Думает прикрыть ложь этой тупой кукольной улыбкой, – раздраженно бурчит Рей. – Скажите пожалуйста – Гарвард! Да на самом деле Николь сейчас в Креншо. А ведь миссис Бентли, между прочим, в курсе, что ты тоже учишься в Креншо, наверняка ведь слышала от твоей мамы. Вывод: если бы эта вруша знала, где ее дочь, то не пыталась бы нам впарить все это дерьмо про Гарвард.

– Так ты думаешь, миссис Бентли что-то скрывает? – спрашиваю я по пути в кондитерский отдел.

Рей останавливается в проходе, и недовольные покупатели обходят нас с перекошенными от злости лицами.

– К гадалке не ходи. Что-то во всей этой истории не так, Кэл.

Я тяжело вздыхаю. Разговор с мамой Николь ничего не прояснил. Наоборот, все только еще сильнее запуталось.

* * *

Я сижу за километровым праздничным столом, за которым расположились все мои родственники, окруженный гулом голосов, смехом и шутливыми перебранками: так всегда бывает в нашем доме в праздники.

Напротив меня мой десятилетний двоюродный братец Томми подбивает нашего восьмилетнего кузена Генри съесть картофельное пюре без помощи рук. Генри уже наклоняется над тарелкой, чтобы влезть в нее лицом, и я тут же слышу: «Генри, не вздумай! Веди себя прилично!» Голос его папаши раздается, перекрывая прочий шум, с другого конца стола, не успевает малыш даже еще начать безобразничать. У меня вырывается короткий смешок, и я откидываюсь на спинку стула, с удовольствием растворяясь в этом хаосе. В нем есть что-то странно успокаивающее. Без него и праздник был бы не праздник. Интересно, а что сейчас делает Ниель?

– О чем задумался? – спрашивает сидящая рядом Рей, вытаскивая из ушей наушники.