Что это за игра?

Не отводя от нее взгляда, Джеймс поднес ко рту стакан вина и сделал глоток. И все это время смотрел поверх стакана на нее. Такое повторялось весь день. Напряженное молчание. Взгляды глаза в глаза. Сегодня они не спорили. Они вообще почти не разговаривали, не считая того момента на лестнице. Но эти взгляды… от них она вся горела. Грейси прикусила нижнюю губу. Нужно остановиться. Она выдохнула воздух, который задержала в легких, и приложила руку к трепещущему желудку. Потом, сделав над собой усилие, отвернулась – и обнаружила, что Чарли изучает ее, и выражение лица у него как у полицейского, который вот-вот скажет: «Попалась!»

– Ну что?

Как только эти слова вырвались у Грейси, она сразу поняла, что они прозвучали так, будто она оправдывается. Чарли улыбнулся.

– Много же тебе понадобилось времени. Я уж начал думать, что ты никогда это не поймешь.

Грейси распрямила спину.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Ладно, пошли. – Чарли взял ее за руку и потянул в сторону веранды, где было уже полно народу. – Давай-ка выведем тебя на свежий воздух.

Грейси позволила Чарли вытащить ее наружу, по пути борясь с желанием оглянуться на мужчину, который завладел ее мыслями. Прохладный воздух обдал щеки, но это ее не успокоило, наоборот, Грейси еще острее осознала, что из-за этого профессора ее кожа горит. Ни слова не говоря, они пошли через толпу гостей, пока не остановились у перил балкона. Некоторое время они молча смотрели на озеро. Грейси глубоко вздохнула. Наконец Чарли сказал:

– В Ривайвле такого не увидишь.

– Да, – согласилась Грейси. Потом показала на ночное небо. – Но здесь нет таких звезд, как там.

Чарли проследил направление ее взгляда.

– Точно.

На пирсе, сияя огнями, медленно вращалось колесо обозрения. Грейси не хотела больше думать о Джеймсе и сосредоточилась на мужчине, стоявшем рядом с ней. Лучше копаться в его секретах, чем в ее собственных.

– Скучаешь по Чикаго?

Его плечи напряглись, как бывало всегда, когда она задавала вопрос о его прошлом.

– Иногда. Хотя я так много ездил, что не уверен, чувствовал ли я его когда-нибудь своим домом.

Чарли когда-то работал в ФБР. После того как он ушел с этой службы, он вслед за Митчем, с которым дружил с детства, переехал в Ривайвл и поступил на работу в местное отделение полиции. Через год старый шериф вышел на пенсию, и на его место выбрали Чарли. С тех пор он так и работал шерифом. За все время, что Грейси и Чарли спали вместе, он никогда не рассказывал, что побудило его уйти из ФБР, как бы Грейси ни пыталась это выведать.

Она положила руки на перила, чувствуя под пальцами холодный металл.

– Ты мне вообще когда-нибудь расскажешь, почему ты ушел?

– Это не имеет значения. – Чарли был, как всегда, упрям. – Ну, так когда ты это поняла?

Грейси задала вопрос, которого задавать не следовало, и теперь разговор снова перекинулся на нее. Она попыталась уйти от ответа.

– Поняла что?

– Что все эти твои нападки на профессора на самом деле – страх.

Брови Грейси сошлись на переносице, она покачнулась.

– Я не боюсь! Он самый безобидный человек, какого я только встречала.

Чарли фыркнул.

– Это вряд ли.

С языка Грейси готова была сорваться резкость, и, чтобы удержаться, она прикусила нижнюю губу. Она хотела выглядеть хладнокровной. Она махнула рукой и постаралась улыбнуться самым беззаботным образом.

– Я тебя умоляю, у тебя паранойя. Ты можешь хотя бы представить?

Чарли прищурился.

– Да, могу, еще как.

– Но это же нелепо! Мы абсолютно несовместимы.

Ладно, она готова была признать, что питает какие-то чувства к этому мужчине, что есть, то есть, но это не отменяло аксиому, что Джеймс был полной противоположностью тому типу мужчин, которые ей нравились. Он не был необузданным и непосредственным. Он заботился о приличиях. Он был чрезмерно сдержанным. Интеллектуальным. Рассудительным. Логичным. Помешанным на фитнесе и здоровом питании. И она могла бы добавить еще сотню характеристик, которые ей не нравились. И спать с ним она не могла. Кроме Сэма, у нее не было родных, и ее друзья заменяли ей семью, никого ближе у нее не было. Грейси не могла рисковать своими отношениями с ними, когда прекрасно знала, что с Джеймсом у нее никогда ничего не получится.

Чарли покачал головой, и его темные волосы взъерошил ветер.

– Но это не отменяет того факта, что, как только он появился, наши дни были сочтены.

Грейси подбоченилась.

– Он не имеет никакого отношения к нам!

Чарли улыбнулся и провел пальцем по ее щеке.

– Я знаю твои доводы, и ты была права. У нас была классная химия, но мы всегда были прежде всего друзьями и только потом любовниками. – Он снова убрал ее волосы от лица. – Грейси, ты заслуживаешь того же, что есть у них. И я хочу, чтобы у тебя это было.

Внутри у Грейси словно что-то сдулось. Она облокотилась на сильную грудь Чарли. Через секунду он ее обнял. Она вздохнула, черпая успокоение в его тепле.

– Ты же знаешь, что я не такая. Разве я когда-нибудь пыталась потребовать от тебя каких-то обязательств?

Чарли погладил ее спину.

– Ни разу, но это не означает, что ты не должна получить то, чего заслуживаешь.