Что глаза мои видели (Том 2, Революция и Россия)

Когда мы уже кончали обед и пили кофе, в столовую пришел сперва капитан, помощник командира парка, а вскоре и сам командир. Оба очень приветливые и обязательные и, как мы вскоре убедились, и толковые. Они были вполне осведомлены относительно местонахождения нашего отряда, были лично знакомы с Переверзевым и отзывались о нем по-приятельски. По их словам Переверзев, в качестве начальника отряда и его два помощника, студенты-медики, просто, прославились своею, энергией, находчивостью и бесстрашием во время последних наших отступлений, когда отряду приходилось все время следовать, в арьергарде, чтобы подбирать раненых и слабых.

Теперь отряд, сравнительно на покое и приютился, более или менее, оседло в небольшой деревушке позади второй линии траншей. В солдатской среде отряд весьма популярен и когда он двигается на позиции в стройном порядке, с Переверзевым, верхом на лошади, во главе, солдаты, провожая его любовно глазами, говорят: "это "наш адвокат" за провизией едет, стало быть, ночью жарко было!"

Командир, обнадежив нас обещанием дать для дальнейшего нашего путешествия свою тройку, предложил нам обозреть его "хозяйство", пройти с ним в обход по всему парку, чтобы иметь представление о его организации и назначении.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ.

Ряд построек, пересеченных уличками и переулками, представлялся целою усадьбою, незаметно приютившеюся под покровом густого леса. Каждая постройка имела свое особое назначение: домики-землянки для парковой прислуги и рабочих, навесы с коновязями для лошадей, загоны для убойного скота и для коров и, затем, разные мастерские - кузнечные, столярные, бондарная, ружейная, сапожная, портняжная и т. д.

Все, что должно было чиниться и ремонтироваться для дивизии, доставлялось сюда из соответствующих войсковых частей, и возвращалось обратно в исправном и обновленном виде. Здесь же заново сооружались повозки, сани, колеса, платформы и т. п., из леса, который тут же заранее был заготовлен. На окраине усадьбы ютился небольшой лазаретный барак и аптечка. Вблизи их была и мелочная лавочка, где можно было достать леденцов, спичек, папирос и кое-какую мелочь.

Все это содержалось в большой исправности, и на всем лежала печать продуманной целесообразности. Командир парка производил впечатление человека интеллигентного, с инициативой и деловым смыслом.

По поводу того, что мы застали его "отдыхающим", он как бы оправдываясь, объяснил, что он всегда с пяти часов утра на ногах, так как работы уже начинаются в шесть, а к вечеру то, что готово, грузится на подводы и, под прикрытием ночи, направляется в части.

Только среди дня, когда шабашуют рабочие для послеобеденного часового отдыха, удается и ему отдохнуть.

По поводу того, что никто из отряда нас не встретил на железнодорожной станции, подполковник сказал, что третьего дня ночью на позиции было "неспокойно" и отряд, вероятно, "был на работе".

Когда мы уже заканчивали наш обход, я обратил внимание на то, что вокруг конюшен и загонов раскладывались костры из сухого валежника, древесной коры и прутьев. Такие же костры были раскинуты и вокруг всей парковой усадьбы. В своей наивности я решил, что это для тепла, на случай если станет крепчать мороз. Подполковник, усмехнувшись, меня просветил:

- Нет, это на случаи газовой атаки.

- Вот оно что! Да разве сюда могут достигать газы?

- В лучшем виде! - поспешил пояснить капитан, помощник командира, примкнувши к нашей компании, когда все костры, под его наблюдением были разложены. - Напрямик тут, ведь, всего верст восемь от передовой линии. Она с трех сторон загибом идет за нашим лесом. Если ветер попутный и не оглянешься, как носом почуешь... Людям ничего, скомандуешь: "морды; в мешки" (т. е. маски надеть) и готово. А вот лошадей, скотину и всякую живность только кострами и спасаем. Сегодня тянет ветер как раз оттуда... А они, дьяволы, любят шутки шутить, в Христов праздник, того и гляди, сюрприз поднесут.

В наших (моей и моего "адъютанта") цивильных душах, очевидно, шевельнулось беспокойство, так как мы выразительно переглянулись. Командир парка, точно угадав наше затаенное беспокойство, поспешил тут же прибавить: "мы вас масками снабдим, без них никого к позициям не отпускаем".

Тем временем стало смеркаться и среди лесной тишины вдруг прозвучал отдельный орудийный выстрел, через минуту еще и еще...

- Эге, - мелькнуло в моей голове, - да мы и взаправду на войну попали... Вот великолепно, недаром, значит, ехали.

Капитан, по поводу выстрелов, которые скоро прекратились, заметил:

- Это он батарею, которая его вчера хорошо угостила, нащупывает. Жива ли, мол, голубушка? А голубушка давно уже в другом месте притаилась и до поры помалкивает... В такой великий праздник грешно стрелять.

Когда капитан произносил эти слова на лесной тропке вдали, точно из-под земли вырос лихо скачущей всадник, за ним другой, подальше и третий ...

- Уж не немцы ли прорвали фронт? - Нелепо быстро мелькнуло в голове.