Что гложет Гилберта Грейпа?

Эллен пытается кое-как собрать шезлонг, а я задним ходом двигаюсь к проезжей части. Вижу: из окна гостиной смотрит Арни. И бьется лбом о стекло. Раз семь или восемь, пока его не оттаскивает Эми.

3

В Эндоре два продуктовых магазина. Прямо на главной площади стоит гастроном «Лэмсон», где я работаю, а на окраине города – супермаркет «Фудленд», где закупаются все кому не лень.

«Фудленд» построили в октябре минувшего года. Там, по слухам, продаются любые хлопья для завтрака, какие только можно вообразить, а откуда-то с потолка свисают итальянские колбасы. Говорят, в любом из четырнадцати проходов тебя встречает улыбчивый дежурный персонал. На входе установлены особые двери с электроприводом, которые распахиваются сами собой, как только покупательская нога ступает на черный резиновый коврик. Многие утверждают, что подобных чудес в Эндоре отродясь не бывало. Ко всему прочему в торговом зале включается стереосистема, из которой льется музыка, как в зубоврачебном кабинете или в лифте, – не знаю точно, как такая называется. В свое время «Эндора экспресс» писала, что эта музыка призвана успокоить покупателя, умиротворить. Куда там! В «Фудленде» все не как у людей, даже кассовые аппараты: к ним подъезжают ленты-транспортеры, какие разве что в Де-Мойне увидишь, – кто бы мог подумать, что они придут к нам в Эндору.

В марте этого года «Фудленд» устроил типа празднество. Эми потребовала, чтобы я отвез туда ее и Арни. Заранее решив, что ноги моей не будет в этом супермаркете, я отсиживался в пикапе, пока Эми водила нашего слабоумного по рядам. А потом рассказывала, что Арни орал и завывал, увидев, как по транспортеру едут корзиночки с джемом, фасоль, арахисовая паста.

Кто меня дернул за язык расписывать вам «Фудленд»? Я вообще не намеревался упоминать эту помойку, но разве о ней умолчишь? Иначе ведь толком не объяснить, что представляют собой мистер Лэмсон и гастроном «Лэмсон» и почему я, Гилберт Грейп, до сих пор держусь за эту свою работу.

В гастрономе «Лэмсон» вы не найдете ни дверей с электроприводом, ни транспортеров, ни электронных кассовых аппаратов. В магазине всего четыре прохода, каждый семи метров в длину. При этом в «Лэмсоне» есть все, что требуется нормальному человеку. Но если кому нужны всякие технологические примочки, чтобы убедиться в правильности своего выбора, то таким недоумкам прямая дорога – в «Фудленд».

У нас в «Лэмсоне» все ценники пишутся от руки. Мы общаемся с покупателями, здороваемся, не натягивая фальшивую улыбочку, каждого знаем по имени. «Здорово, Дэн». «Здрасьте, Кэрол». «Приветик, Марти, помощь нужна?» Если вы пожелаете расплатиться чеком, мы не станем требовать кучу сведений и никого не заставим доказывать, что он не верблюд. У нас таких загонов нет. Мы даем понять, что своим покупателям верим на слово. Покупки ваши разложим по пакетам и донесем до машины.

Возможно, из-за такой непомерной порядочности к нам и не ломятся толпы. Возможно, мистер Лэмсон – постоянное мерило людских недостатков. Человек, который с утра до вечера вкалывает, причем изо дня в день, который любуется каждым яблоком, вынутым из коробки, и благоговеет перед каждой жестянкой супа, служит для каждого из нас немым укором.

Я начал подрабатывать у мистера Лэмсона в четырнадцать лет, а после окончания школы, то есть семь лет назад, перешел на полную ставку.

Гастроном занимает белое, декорированное красным здание, ступеньки серые, вывеска без затей: «Продуктовый магазин „Лэмсон“. Обслуживаем вас с 1932 года».

Толкаю дверь с надписью «Вход» и за кассой вижу мистера Лэмсона. Его супруга – женаты они сто лет – сидит в каморке, где у нас контора величиной с чулан, и считает мелочь. Покупателей – ни души. Я надеваю снятый с крючка фартук; хозяин говорит:

– Доброе утро, Гилберт.

– Здравствуйте, босс. – Просовываю голову в чулан. – Доброе утро, миссис Лэмсон.

Хозяйка поднимает голову и светится добрейшей улыбкой. Беру в торце зала швабру и начинаю мести проход номер один.

Мистер Лэмсон, засунув руки в карманы, направляется ко мне:

– Все в порядке, сынок?

– Ну… да. А что?

– Тебе как будто десять лет прибавилось. Мамулик, ты только посмотри на Гилберта.

– Не сбивай меня.

– Дома какие-то неурядицы?

Дома всегда неурядицы.

– Нет, сэр, – отвечаю ему, – ничего такого.

Миссис Лэмсон высовывает голову из чулана:

– У него усталый вид, вот и все. У тебя усталый вид, вот и все.

– Это точно?

– Вы на меня смотрите как на умирающего, не надо так, пожалуйста, я не умираю. Просто очень рано встал. Водил Арни встречать аттракционы. Не выспался.

– И как они выглядят?

– Аттракционы? Вроде обыкновенно. Все то же старое рухло.

Мистер Лэмсон кивает, как будто и впрямь знает, о чем я. Возвращается за кассу, с треньканьем отпирает ящик и приносит мне хрустящую пятерку:

– Пригодится.

– То есть? – не понимаю я.

– Арни, карусели. Этого хватит, чтобы пару раз прокатиться, верно?

– Конечно, сэр. На целую пачку билетов хватит.

– Вот и славно. – Мистер Лэмсон уходит.

Ради Арни он готов на все. Убираю пятерку в задний карман и мету дальше.