Что губит королев

Авроре и без политики не сиделось в своей общине, и она большую часть времени проводила в других местах. После того, как Август унаследовал трон курфюрста после своего брата, Дрезден расцвел, его население увеличилось более чем вдвое, торговля и ремесла еще более оживились, и город уже начали ставить на один уровень с такими признанными столицами, как Прага и Вена. Дважды в год графиня выезжала на лейпцигскую ярмарку, но отнюдь не за покупками. Дело в том, что проведение этого крупного торгового мероприятия сопровождалось всякими культурными событиями: оперными спектаклями, комедиями, балами, маскарадами, музыкальными концертами. Иногда Аврора выбиралась в Гамбург, который тоже мог предложить кое-что в виде развлечений. Невзирая на возраст, у нее все еще находились поклонники, делавшие ей предложение руки и сердца, но она продолжала всем отказывать. Единственную же перспективу замужества, на которую Аврора согласилась бы, с приятным, богатым и страстно влюбленным в нее герцогом Вюртембергским, погубил Август Сильный, проявив себя самым бессердечным эгоистом до мозга костей, каковым, в сущности, и был. Король прекрасно осознавал уникальность этой женщины, перед которой в свое время не смог устоять, невзирая на восьмилетнюю разницу в возрасте, которая дала ему сына, наделенного многообещающими качествами (чем не мог похвастаться бесцветный законный наследник престола), которая, невзирая на свое двусмысленное положение, сумела сохранить репутацию и уважение сильных мира сего. Даже после окончания их связи бывший возлюбленный не хотел уступать ее никому, хотел остаться единственным мужчиной в ее жизни.

Как уже было сказано, Аврора нередко присутствовала на развлечениях королевского двора в Дрездене и Варшаве. Какого рода иногда были эти забавы, можно судить по воспоминаниям современника.

«Фельдмаршал граф Флемминг устроил забаву, которая должна была представить двору спектакль настоящего сражения. Здесь война явилась во всей своей красе. Участники атаковали друг друга хорошо рассчитанным огнем. Их маневры, атаки, отступления, короче говоря, все их движения имели ужасно комичный вид, ибо никто не был ранен. Король появился верхом, его сопровождали графиня Дёнхоф и жена литовского генерала Потоцкого (на тот день соперничавшая любовница), одетые амазонками; прочие дамы прибыли в каретах, запряженных шестеркой лошадей. После сражения король уселся за стол под большим навесом вместе с самыми высокопоставленными дамами и господами. Для прочих присутствовавших во время трапезы были накрыты два больших стола под двумя другими навесами. Слух услаждала музыка из выстрелов пушек. Самое веселое произошло после обеда. Столы не стали убирать, но кушанья на них оставили солдатам. Как только закончился хлеб, фельдмаршал в возмещение приказал, чтобы тысячу монет в один гульден засунули в такое же число кусков хлеба. Затем оркестры сыграли на приступ, и солдаты в боевом порядке отважно атаковали обильно накрытые столы, передние ряды были опрокинуты и растоптаны самыми задними… Затем все убрали и начались танцы до семи часов вечера. Фельдмаршал обильно пил вместе с гостями и сильно опьянел. Король не был трезв, но не совершил никакой унизительной неприличности. Мне стало жалко бедного гофмейстера, который был вынужден стоять за спиной его величества со стаканом воды и настолько некрепко держался на ногах, что не удержался бы на оных от одного прикосновения пальца. Граф фон Флемминг был вне себя от радости. Когда король собрался уезжать, Флемминг фамильярно обхватил его за шею со словами: „Брат, я рассорюсь с тобой, если ты уедешь“. Графиня Дёнхоф, буквально не отходившая от короля, пыталась прекратить подобные неуместности, но Флеминг был слишком счастлив, чтобы соблюдать приличия. Он попытался облапать ее, обратившись к ней с наигрубейшим словом в сем языке. Она, будучи привыкшей к подобным комплиментам от фельдмаршала, лишь засмеялась и попыталась оторвать его от короля. На пути домой и король, и графиня упали со своих коней, но, благодарение Господу, не повредили себя».

Жизнь Авроры клонилась к закату, она скончалась в своей общине в 1728 году, оставив сыну в наследство несколько предметов мебели и пятьдесят два талера. Ее похоронили в церкви Св. Сервациуса Кведлинбурга, в так называемом «княжеском склепе», обладающим таким специфическим микроклиматом, что тело усопшего в этой атмосфере не разлагается, а мумифицируется. Так и лежит она там, рядом с несколькими наиболее знатными аббатисами приюта, в своей бархатной накидке, подбитой соболем, – эта, наряду с Екатериной II, «самая замечательная женщина двух столетий», как называл ее Вольтер. Правда, этот выдающийся писатель не дожил до Великой французской революции, которая вывела на историческую арену не одну незаурядную женщину, но, согласитесь, графиня Мария-Аврора фон Кёнигсмарк вполне заслуживает такой оценки от человека, который повидал и многое, и многих на своем веку.