Что губит королев

Естественно, тоска по исчезнувшей Жюстин совершенно не означала, что Мориц отказался от женщин. Нет необходимости перечислять имена всех актрис, которые кратковременно играли роль фавориток, но стоит упомянуть молоденькую и очень красивую Мари Ренто, по сцене мадмуазель де Верьер (1730–1775). Мари и Женевьева Ренто были дочерьми мелкого торговца, который живо смекнул, что красота девушек может успешно заменить им приданое, и отдал их учиться театральному делу. Маршал имел непродолжительную связь сначала с Женевьевой; впоследствии родители Мари пристроили ее в «Армейский театр» с явным прицелом на место фаворитки маршала. Действительно, ей удалось на год задержаться рядом с Морицем. Когда французские войска заняли Брюссель, она поселилась вместе с ним во дворце, из которого сначала испанские гранды, а затем австрийские эрцгерцоги управляли Южными Нидерландами. Но уже в мае ему пришлось отправить девицу в свой замок Пипль под Парижем, ибо она ждала ребенка. Мари стала матерью его внебрачной дочери Мари-Авроры, родившейся 18 октября 1748 года. После рождения дочери Мориц обеспечил ее рентой в сто луидоров в год, а также положил самой Мари 50 луидоров в месяц на расходы.

В тот же самый день был подписан мирный договор в Экс-ла-Шапель, причем Людовик ХV великодушно заявил, что желает «заключить мир как благородный человек, а не как торгаш», и возвратил противнику все отвоеванные у него территории и города. Таким образом, все понесенные жертвы в ходе войны, вся пролитая кровь были напрасны!

– Что ж, надо примириться с забвением! Мы подобны старым плащам: о нас вспоминают только в дождливые дни… – философски подвел итог своей боевой жизни Мориц.

И увенчанный славой маршал воцарился в подаренном ему королем замке Шамбор, средневековом, малопригодном для жилья, но отремонтированном и обставленном за счет государственной казны в соответствии с указаниями Морица. Историки очень любят приводить эпизод, когда маршалу при первоначальном осмотре замка показали оконное стекло, на котором король Франциск I алмазом нацарапал двустишие, будто бы подтверждавшее жизненное кредо Морица в любви:

Порою дама ветрена бывает,
Безумен тот, кто сердце ей вверяет.

Однако этот весьма знаменательный эпизод вряд ли имел место, поскольку сохранилось упоминание о том, что еще примерно в 1670 году Луиза де Лавальер, фаворитка Людовика ХIV, уже осознавшая, что теряет его любовь, показала ему эти строки и раздраженный Король-Солнце приказал заменить стекло чистым. Мориц так и не стал связывать себя узами брака, на вопрос маркизы де Помпадур относительно его матримониальных планов он ответил:

– По нынешним временам слишком мало мужчин, которых я желал бы иметь своими сыновьями, и слишком мало женщин, которых я желал бы иметь своей женой.

Деятельная натура страдавшего от вынужденного безделья Морица не могла примириться с отстранением от дел государственного значения. Уже в 1748 году в дипломатических кругах получила хождение идея о возвращении Морица на трон герцогства Курляндского. Однако, опочила эта затея довольно быстро. Далее сам маршал обратился с прошением к королю, прося предоставить ему суверенитет над островом Мадагаскар, куда он планировал «переселить немецкие семьи, ибо они бедны». Ничего не вышло как из этой затеи, так и подобной же с островом Тобаго.

Получивший от короля титул суверенного принца Мориц устроился в замке на жительство настоящим феодальным князьком. Все его звания и должности приносили ему доход в 100 000 ливров в год, так что в деньгах он особой нужды не испытывал. Ему было разрешено сохранить свой полк «волонтеров Сакса». Каждое утро маршал проводил учения на огромном плацу. Для солдат были построены казармы и госпиталь. На конюшнях, возведенных по проекту знаменитого архитектора Мансара, содержались четыреста чистокровных верховых лошадей и столько же тягловых. Был учрежден королевский конезавод с восемьюдесятью жеребцами-производителями. В огромном парке было не счесть озерцов, речушек, ручейков и лесных угодьев, богатых дичью, – маршал обожал охоту. Рядом располагалась деревня и десятка два ферм. На террасе замка установили шесть пушек, взятых некогда в виде военного трофея у врага и подаренных маршалу королем – такой чести до него были удостоены только Вобан и маршал Виллар. Пятьдесят улан, вооруженных пиками, денно и нощно несли караул у Королевских врат. Стены холла украшали трофейные знамена и штандарты. Двери были открыты для всех, кто желал насладиться сказочным гостеприимством маршала, начиная с представителей самой высшей аристократии и кончая писателями, художниками, актерами, музыкантами и певцами. В трапезном зале стояли два стола, один на 80 кувертов, другой – на 60.