Что я без тебя…

Шерри ушам своим не верила. Как можно говорить так спокойно о том, что им довелось испытать прошлой ночью?

– Итак, что это за предложение? – повторила Шерри с дрожью в голосе.

– Вы будете спать со мной, когда я этого пожелаю. В обмен на это вы получите собственный дом, слуг, платья, карету и сможете делать все, что вам заблагорассудится, при условии, что никто другой не сможет пользоваться тем, за что я вам буду платить.

– Вы предлагаете мне роль любовницы? – в замешательстве спросила она.

– А почему бы и нет? Вы честолюбивы, умны, а то, что я предлагаю, черт побери, несравненно лучше вашего нынешнего положения. – Она промолчала, и Стивен продолжал в своей обычной манере, растягивая слова: – Только не говорите мне, ради Бога, что рассчитывали стать моей женой лишь на том основании, что мы провели с вами ночь! Вы ведь не настолько глупы и наивны.

Шерри покоробило от его ядовитого тона. Глядя на его суровое и в то же время прекрасное лицо, она впервые заметила циничное выражение его глаз.

Судорожно сглотнув подступивший к горлу комок, она покачала головой и ответила:

– Я вообще ни на что не рассчитывала, и меньше всего на то, что стану вашей женой.

– Прекрасно. Между нами было достаточно лжи и непонимания, и мне не хотелось бы, чтобы вы заблуждались.

Ему показалось, что в ее больших серых глазах блеснули слезы разочарования. Он встал и небрежно поцеловал ее в лоб.

– Хорошо, что у вас хватило благоразумия не прийти в ярость от моего предложения. Советую вам подумать о нем.

Шерри смотрела на него со страдальческим видом, когда он язвительным тоном добавил:

– Хочу вас предупредить еще об одном. Если вы хоть раз мне солжете – всего только раз, – я выброшу вас на улицу. – И уже у самых дверей бросил через плечо: – И не смейте мне говорить: «Я люблю вас». Никогда! Поняли?

После ухода Стивена Шерри уткнулась лбом в колени и дала волю слезам. Почему у нее не хватило силы воли сразу отвергнуть его постыдное, жестокое предложение? Более того. В тот момент, когда он ее поцеловал, она готова была согласиться.

Глава 55

Шерри полностью поняла, что натворила ночью, задолго до того, как поднялась с постели и оделась. При ярком свете дня невозможно было отрицать ужасную истину: она пожертвовала своей девичьей честью и своими моральными принципами, и теперь до конца жизни ее будет мучить стыд.

Доведенная до отчаяния, она решилась на это, в надежде вернуть его любовь – если, конечно, он и в самом деле ее любил – и чего добилась? Стоило посмотреть в окно, на лужайку, где все завтракали, чтобы получить ответ на этот вопрос. Мужчина, обнимавший ее этой ночью, сидел за столом рядом с Моникой, которая буквально выворачивалась наизнанку, кокетничая с ним, и, судя по его виду, ему это нравилось.

Как раз в тот момент, когда Шеридан смотрела в окно, он откинулся на стуле, не сводя с Моники глаз, а потом, слушая ее, расхохотался.

Никогда еще Шеридан не видела его таким веселым и беспечным, и она почувствовала стыд и обиду. Ночью он взял все, что она могла ему дать, а потом оскорбил, предложив стать его любовницей, чтобы еще больше унизить. И вот рядом с ним женщина, которая никогда не пойдет на то, на что пошла Шеридан… «Эта женщина вполне достойна его, такая же высокомерная, – с горечью думала девушка. – Такой женщине он не задумываясь предложит руку и сердце, а не пошлую связь в обмен на целомудрие».

Все эти мысли вихрем проносились в мозгу Шеридан, пока она смотрела в окно, с трудом сдерживая слезы. Она стояла неподвижно, стараясь запомнить эту сцену, чтобы никогда больше не таять при воспоминании о нем, и радуясь тому, что нежность к нему и страдания постепенно уходят, уступая место холодности и равнодушию.

– Ублюдок, – прошептала она.

– Можно войти?

Шеридан вздрогнула и быстро обернулась. Это пришла Джулиана.

– Да, конечно. – Голос ее был таким же неестественным, как и широкая улыбка на губах.

– Я увидела вас у окна, когда завтракала. Принести вам что-нибудь поесть?

– Спасибо за заботу, но я не голодна.

Шеридан стала лихорадочно соображать, как объяснить Джулиане свой вчерашний поступок, когда она высказала Стивену свое особое расположение, но не смогла придумать сколько-нибудь вразумительной причины.

– Вы не хотели бы отсюда уехать?

– Уехать? – переспросила Шерри, с трудом скрывая отчаянное желание бежать из этого дома. – Но до завтрашнего дня мы не сможем уехать.

Джулиана подошла к Шерри, все еще стоявшей у окна, и стала спокойно смотреть на флиртующих Стивена и Монику.

– Джулиана, я должна объяснить, почему сказала вчера графу Лэнгфорду о своем особом к нему расположении.

– Вы ничего не должны объяснять, – заявила Джулиана, и Шерри почувствовала себя семнадцатилетней простушкой, а не гувернанткой.

– Нет, должна, – упрямо проговорила она. – Я знаю, что ваша мама имеет виды на лорда Уэстморленда, и вас наверняка удивляет, почему… почему я вела себя с ним в такой откровенно развязной манере.

Ничего не ответив на это, Джулиана заговорила о другом:

– Некоторое время назад, меньше чем за неделю до вашего приезда, мама была в полном расстройстве чувств.