Что я знаю о тебе?

Помнила то сообщение, высветившееся на экране его телефона, от московской коллеги, с которой они были «просто друзья». «Привет! Как ты? Я так соскучилась, не могу дождаться четверга». Они уже три месяца жили во Владимире, в четверг он должен был ехать в командировку в Москву. Дочка смотрела мультики, а он сидел рядом с ней в зале с ноутбуком. Настя подошла к нему с телефоном и попросила выйти из комнаты. «Что это?» Он говорил, что это всего лишь дружеское сообщение. Она сказала: «Напиши, я тоже тебя хочу». Он сказал, что это глупо, у них не такие отношения. Настя сказала: «Напиши, потом скажешь, что это была шутка. Если ты не врешь, она отреагирует». Максим начал на нее кричать, что не будет выставлять себя идиотом. Настя схватила телефон, он был разблокирован, и заперлась в туалете. Она написала сама: «Я тоже скучаю по тебе, мы так давно не были вместе, очень тебя хочу». Минута ожидания казалась вечностью. Максим ломился в дверь, из зала прибежала дочь, пытаясь понять, что происходит. Настя хотела лишь одного: чтобы в ответном сообщении было написано «ты с ума сошел?» или «что ты себе позволяешь?». Но вместо этого пришел смайл с поцелуем, и не с одним, а с тремя, и слова: «я тоже очень тебя хочу, три месяца – безумно долго, но было время подготовиться, тебя ждет сюрприз». Максим стучит в дверь, а Настя плачет. Живот перевешивает, уже восьмой месяц, но она всё еще надеется и отвечает «Какой же сюрприз? Хоть намекни. Мы вроде бы уже всё в постели перепробовали». Ответ: «да, но ты помнишь, у меня богатая фантазия, в четверг всё сам узнаешь». Настя плачет. Она открывает дверь. Максим орет на нее: «Что ты написала? Что?». Он хватает Настю за руку и с силой отнимает у нее телефон, отталкивая. Он в бешенстве. А Настя не удерживает равновесия и чуть было не падает, упираясь животом в ручку двери. Вика плачет рядом: «Мама, что происходит?». Настя чувствует боль в животе от удара, а потом и другую боль. Что-то не так, еще слишком рано. Максим в телефоне, его лицо искажено злобой. Она облокачивается о стену, обхватывает живот и шепчет: «Мне больно». Только сейчас он смотрит на нее, на его лице испуг. Он спрашивает, не вызвать ли скорую. Ей очень больно. Она говорит: «Да». Он обнимает ее, испуг сменяется на лице болью, он говорит: «Прости».

Они ждут скорую. Больно, очень больно и мокро между ног. Так не было с Викой. Всю беременность были угрозы: никаких физических нагрузок, никакой половой жизни. Он оправдывается: «Тебе же нельзя было, я не хотел повредить тебе и малышке». «Почему, почему? – кричит про себя Настя. – Что я сделала не так?» «Я же мужчина, а она была рядом, еще там в Москве. Это пару раз всего было. И сейчас я отказался бы от встречи с ней. Я хотел ей об этом написать. Прости. Всё будет по-другому, этого никогда не повторится». Скорая приезжает. Срочно в роддом. Преждевременные роды. Боль, боль. Где же крик? Почему тишина? Лица врачей, она всё понимает. У них на руках мертвый ребенок. Нет! Нет!!!

Он звонит, просит прощения, обещает, что это никогда больше не повторится, просит простить. Она не может. Она лежит в палате и думает, перебирает в голове. Почему? За что? Она от всего отказалась ради него, она не стала врачом, как мечтала, у нее нет нормальной работы, нет друзей рядом, у нее ничего нет, кроме него и дочери. Он говорит: «Мы родим еще малыша, мальчика, как мы и хотели, всё будет, только прости». Она не может. Звонит лучшей подруге, та за 500 километров. Она говорит: «Все изменяют, особенно, когда жены беременные. Он же не ушел. И не хотел уходить, подумай о семье». Она думает. И о той девочке, которую нужно хоронить. Она не может этого видеть. Он решает все вопросы сам. Ей остается лишь маленькая могилка на Владимирском кладбище. Она не хочет возвращаться к нему, но идти некуда. К родителям в Вологду? Она уехала от них еще в двадцать лет. У нее ничего своего нет, всё его. И Вика, ради нее надо попробовать.

Она возвращается домой. Он добр и ласков, как никогда, он не отходит от нее, взял отпуск даже. Сказал ей все пароли от телефона и ноутбука, ему нечего от нее скрывать. Ей хочется ему верить, хочется всё забыть. И вроде бы всё налаживается, всё спокойно, но иногда, иногда… Она видит во сне эту мертвую девочку, что держала на руках, а позади – его, с любовницей в постели. Она плачет, а они смеются. Она просыпается и смотрит на него спящего и чувствует ненависть, безумную ненависть. Она хочет, чтобы он умер? Нет, это было бы слишком легко, она хочет, чтобы он страдал. Жил и страдал, как она. Ночь кончается, наступает утро, и она вновь хорошая мама и жена. Она успокаивается. Эта ненависть всё реже приходит к ней. Но она есть, она затаилась где-то внутри. Она вновь беременна, и это мальчик. Она сообщает ему об этом, и он счастлив, гораздо счастливее, чем был в прошлый раз. «Я же говорил, у нас всё получится». Опять мертвая девочка во сне. Ее променяли на мальчика. Тот будет жить, а она нет.