Что я знаю о тебе?

Дорога домой. Всё спокойно. В одну из мусорок вдали она выбрасывает шприцы. Она оставляет машину на стоянке и вновь быстро протискивается через калитку. Ей кажется, что она видит движение в будке охранника. Но он не бежит за ней. Ей снова повезло. Она возвращается в домик. Все спят. Проходя мимо спящих детей, она говорит себе: «Я всё сделала правильно». Она всё продумала. Квартиру в Москве они сдают, аренда покрывает ипотеку, даже немного остается. Вернется в Вологду. Отца уже нет, мать живет одна. Продаст машину Максима, этого должно хватить на маленькую квартирку. Устроится работать, да даже хотя бы медсестрой. Справится. Ей много не нужно. И никогда не было нужно. Это он хотел – большая квартира, дорогая машина, отдых «всё включено». Она хотела лишь одного: чтобы ее любили.

Павел, 12:10

– Нет, это не так, – жена Максима стоит и с нервной улыбкой смотрит на него. – Я ничего не делала. Нет.

Максим растерян, он переводит взгляд с Насти на Павла. Тому приходится говорить.

– Максим, помнишь, ты упомянул про цифры на одометре? Что твоя дочь хотела увидеть, когда будут все двойки. Я тогда заметил, что ты в растерянности, поскольку машина прошла больше, чем должно было быть. Я подумал, что ты и вправду мог ошибиться, ведь не стал бы про эти цифры говорить, понимая, что тебя могут заподозрить и подумать, что ты уезжал с турбазы той ночью. А вот когда Таня сегодня сказала, что всё сообщила твоей жене, картинка сложилась. Вы ведь медик по образованию? Но не доучились. Вам легко было справиться со шприцем. Назначили Лене встречу с телефона мужа. А потом поехали ночью на машине Максима, чтобы подозрение пало на него. Детям снотворное подмешали?

– Хватит нести чушь! – закричал Максим, – Настя скажи, что это не так!

Ее взгляд – Павел нескоро забудет его. Какая же ненависть…

– Это бред, – говорит Настя. – Да, она мне всё рассказала, но я ей не поверила тогда, я не хотела разрушать свою семью и уж тем более ничего не сделала бы этой Лене.

– Доказательств действительно нет, пока. Но вы многое не учли, – Павел вновь обратился к Насте. – Если вы попадете под подозрение, то проверят ваш телефон, почту, браузер. Там наверняка найдутся ненужные поисковые запросы. На каких-нибудь дорожных камерах, вполне возможно, будет видно ваше лицо. Кто-то мог запомнить, как вы покупали лекарство в аптеке. Сегодня будут результаты судмедэкспертизы и нам точно назовут вещество, которое ей ввели. Несложно будет узнать, кто его покупал на прошлой неделе. Всего несколько дней отследить: с понедельника, когда вы всё узнали, и до вашего отъезда в пятницу. Вы не могли всё учесть. Да и мотив – у вас он куда серьезнее, чем у вашего мужа.

– Настя, скажи, что это не так! – кричал Максим, он был в шоке. – Скажи им! Ты не могла этого сделать. А как же наши дети? Да, я видел цифры на одометре! Но я подумал, что ошибся. Мне вообще не до этих цифр было. Ты же не могла такого сделать! Не могла!

– Я этого и не делала, – голос Насти стал холодно-металлическим. – Это сделал ты. Приревновал любовницу? Убил ее? Тебе не привыкать, ты уже убил нашего ребенка.

– Я этого не делал! Я хотел ей отомстить, но по-другому, чтобы она вылетела с работы. Я отказался от нее, я хотел остаться с тобой!

– Ты разрушил нашу семью, ты всё уничтожил, – всё таким же спокойным голосом произнесла Настя. – И тебе за это платить, не мне.

– Павел, но это же не я, – Максим подбежал к нему. – Я этого не делал!

Павел стоял и смотрел на них. Если в момент, когда ему пришла в голову мысль о виновности жены Максима, сомнений у него было много, то сейчас они отпали. Ее взгляд был полон ненависти. Она не семью пыталась сохранить, не сказав мужу, что знает про его измену. Она решила отомстить, отплатить за всю свою боль. Но при всем этом Павел не мог совладать со своими эмоциями. Сейчас в нем вызывал отвращение Максим, а не Настя. Павел в первый раз видел ее, но сейчас, глядя на эту уставшую женщину в домашней одежде, вспомнил свою мать. Как бы она отреагировала на измену отца? А вот глядя на Максима, он вспоминал свою жену и ее любовника. Такое же выражение лица. Испуг и злоба одновременно. Павел понимал, что Настя совершила преступление, хотя она и не признается в этом, но для него Максим был виновен не меньше. Просто за его поступки в современном мире не судят.

– Следователь сейчас приедет. Он думает, что виновен ты, – сказал Павел Максиму, он хотел еще что-то сказать, но не решался. Но потом перед глазами опять увидел мать, умирающую от рака, которая всю жизнь свою отдала семье и все-таки произнес: – Я могу промолчать и ничего не говорить о своих подозрениях. Никаких прямых доказательств нет. Максим, если у них будет твое признание, они не будут дальше копать.

Глаза Максима расширились, он понял, к чему клонит Павел. На его лице отразилась борьба.

Раздался стук в дверь и голоса:

– Откройте, полиция!