Читаем Что интересного, а попросту, нового, на мой взгляд, было обнаружено в процессе написания текстов о том, что такое новизна и как она возникает? Путеводитель по статьям, опубликованным ранее полностью

– и почему в Природе – как живой, так и неживой – мы так редко наблюдаем спонтанность возникновения какой-либо Новизны?

Никто, думаю, не будет возражать против того, что это связано, прежде всего, с появлением на этой Земле человека разумного. Но какова глубинная причина столь высоких темпов возникновения Новизны за счет разумной деятельности человека? В одной ли только способности логически мыслить, или в чем-то совершенно другом? Что лежит в основе этой ускоренности? И, наконец, в чем причина возникновения самой ускоренности?

И, как оказалось, ответ на этот, последний, вопрос достаточно прост: да только в том, что в своем уме (начиная с этапа рефлексии-1 и кончая инсайтом и рефлексией-11 (смотри Рисунки 1 и 2 в Приложении к данной Статье)) мы можем, можно сказать, «насильственным» путем соединить и взаимосвязать

– в одном месте

– и в одно и тоже время –

а именно, в нейронах нашего мозга и в момент инсайта – вполне определенное количество представимых нами объектов самого разного вида и характера (свойства).

А вот в материальной Природе, где творческое участия человека полностью исключено, такое соединение и взаимосвязывание объектов (посредствам «зацепления» их сущностных свойств) может произойти только случайным, совершенно непредвидимым образом – вот откуда спонтанный и самоорганизованный характер возникновения Новизны в материальной Природе. В Природе нет тех факторов и тех органов (наподобие мозга), которые бы «насильственным» путем соединяли под одним «зонтиком» самые разнообразные, непохожие друг на друга объекты.

В физической Природе соединение возможно только между «однородными» объектами посредством воздействия фундаментальных сил, действующих в ней: ядерных сильных, слабых, электромагнитных и гравитационных. Так что в Природе все естественно, то есть все определяется теми обстоятельствами, в которые эти объекты погружены, и сами по себе они освободиться от них, от этих обстоятельств, не могут.

Правда, такое соединение, соединение разнородных объектов возможно, если человек «случайным» образом может поспособствовать этому. Как, например, для демонстрации эффекта неустойчивости Бенара человек создает физический прибор соответствующего вида, заполняет его жидкостью и подводит тепловую нагрузку к нижней плоскости сосуда. Вот тогда и можно выйти на спонтанность самоорганизации вихревых потоков жидкости, то есть на возникновение ячеек Бенара. (Об этом и других явлениях спонтанной самоорганизации неживой и живой материи можно посмотреть в книге: Пригожин Илья, Стенгерс Изабелла. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. Пер с англ. – М.: Едиториал УРСС, 2014. Часть 11, Глава 5).

В естественной Природе такое, можно сказать, «абсолютно» маловероятно. В ней соединение возможно только за счет воздействия указанных выше фундаментальных сил и только между однородными объектами: ядрами, молекулами, большими массами вещества и т. д.

Таким образом, редкость спонтанности возникновения Новизны в Природе есть прямое следствие того, что слишком редко в ней может произойти централизованное соединение и взаимосвязывание вполне определенного количества значимых – для образования «идейного» комплекса – сущих. В то время как вопросы возникновения Новизны мы, люди, решаем посредством присущей нам способности самоорганизации живой материи нашего мозга, то есть самоорганизации наших нейронов, как при помощи сознания, так и бессознательного. (Кстати сказать, выражение ««идейный» комплекс сущих» мы будем далее применять к тому составу, который входит в комплектацию самой идеи. Подробно об этом в следующем Разделе Б).

Только наше продуктивное мышление может собрать в едином месте (в мозгу) и в одно и то же время (скорее всего, в акте инсайта) представления о самых разнородных объектах и связать их вполне определенным образом. Далее в силу вступает наше бессознательное, которое образует из этих объектов комплекс, который может обладать смыслом. А выход этого смысла из бессознательного в наше сознание мы воспринимаем как инсайт, то есть, как внезапное явление этого смысла, наподобие рождения Афины-Паллады из головы Зевса.

Как видим, принцип возникновения «рукотворимой» Новизны достаточно прост: надо соединить и взаимосвязать

– в одном месте

– и в одно и то же время

вполне определенное количество объектов. И только в этом случае в данном комплексе и в данной открытой системе может произойти самоорганизация в виде выявления и возникновения подручного средства совершенно нового материального вида. Именно это есть то, что мы называем самоорганизацией, результатом которой является возникновение нового подручного средства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука