Что Кейти делала

Когда они вошли в комнату, Кейти двинулась им навстречу. Не на ногах — это, увы, все еще оставалось отдаленной надеждой, — а в кресле с большими колесами, в котором она самостоятельно могла передвигаться по комнате. Это кресло очень облегчило ее жизнь. Сидя в нем, она могла добраться до шкафа или комода и сама взять то, что ей было нужно, никого при этом не беспокоя. Начать пользоваться этим креслом она смогла лишь недавно. Доктор Карр рассматривал эту перемену как благоприятный признак улучшения ее состояния, но никогда не говорил об этом самой Кейти. Она уже сумела привыкнуть к своей новой жизни в качестве инвалида и даже умудрялась не унывать, так что, по мнению доктора Карра, было неразумно волновать ее, порождая надежды, которые могут в конце концов привести к новым разочарованиям.

Кейти встретила девочек веселой улыбкой и сказала:

— Это ты мне была нужна, Кловер! Я так беспокоюсь, что Бриджет будет трогать вещи на папином столе. Ты же знаешь, он любит, чтобы все всегда оставалось, как он положил. Пожалуйста, пойди и напомни ей, чтобы она ничего не перекладывала на столе. А когда ковер выбьют и снова положат на место, будь добра, вытри сама пыль со стола, чтобы я могла быть уверена, что все вещи снова возвращены на свои места. Хорошо?

— Конечно, я все сделаю! — ответила Кловер, которая была прирожденной домохозяйкой и которой очень нравилась роль премьер-министра принцессы Кейти. — Может быть, мне захватить и принести тебе подушечку для булавок, пока я буду там?

— Да-да, пожалуйста! Я хочу примерить наволочку.

— Кейти, — сказала Элси, — мои салфеточки почти готовы, и я хотела бы дошить их, чтобы положить на папин умывальник до его возвращения. Можно мне сегодня больше не играть гаммы, а вместо этого прийти сюда с шитьем?

— Ты думаешь, что у тебя хватит времени разучить новые упражнения, прежде чем мисс Филлипс придет к тебе?

— Думаю, что хватит. Следующий урок музыки только в пятницу, ты же знаешь.

— Ну, тогда, я думаю, можешь заняться шитьем. Только Элси, дорогая, сбегай сначала в папину комнату и принеси мне верхний ящик из его стола. Я хочу сама навести в нем порядок.

Элси охотно бросилась исполнять поручение. Вернувшись она поставила ящик на колени Кейти, и та начала вытирать пыль с лежавших в нем вещей и аккуратно укладывать их. Вскоре к девочкам вернулась и Кловер.

— Вот подушечка, — сказала она. — Теперь мы мило и спокойно проведем время втроем, правда? Я люблю такие дни, когда никто к нам не приходит и не мешает.

Лишь только она сказала это, как кто-то постучал в дверь.

— Войдите! — откликнулась Кейти.

В комнату вошел высокий широкоплечий паренек, с серьезным и выразительным лицом, осторожно держа в руках небольшие настольные часы. Это был Дорри. Он очень вырос и похорошел с тех пор, как мы видели его в последний раз, и стал гораздо умнее и благоразумнее во многих отношениях. Среди прочего у него обнаружились большие способности к механике.

— Вот твои часы, Кейти, — сказал он. — Я их починил, и теперь они бьют каждый час, как и положено. Только будь осторожна и не задень ударный механизм, когда запускаешь маятник.

— Починил, правда? — воскликнула Кейти. — Ну, Дорри, ты просто гений! Я так тебе благодарна.

— Сейчас без четырех минут одиннадцать, — продолжил Дорри. — Так что скоро они должны бить. Я думаю, мне лучше остаться и послушать, чтобы убедиться, что все в порядке. Разумеется, — добавил он вежливо, — если ты не занята и не предпочитаешь, чтобы я ушел.

— Я не могу быть слишком занята, чтобы радоваться твоему приходу, дружище, — сказала Кейти, поглаживая его руку. — Вот, в ящике порядок. Дорри, ты не мог бы отнести его в папину комнату и поставить в стол? У тебя руки посильнее, чем у Элси.

Дорри, казалось, был польщен. Когда он вернулся, часы как раз начали бить.

— Вот! — воскликнул он. — Замечательно, правда?

Но, увы, часы не остановились на одиннадцатом ударе. Они продолжали бить — двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать!

— Боже мой! — воскликнула Кловер. — Что это значит? Должно быть, уже послезавтра!

Дорри замер, раскрыв рот и уставившись на часы, которые не переставали бить, словно хотели расколотить собственный футляр. Элси, взвизгивая от смеха, продолжала считать:

— Тридцать, тридцать один — о, Дорри! — тридцать два! Тридцать три! Тридцать четыре!

— Ты заколдовал их, Дорри! — воскликнула Кейти, радуясь не меньше остальных.

Затем все принялись считать хором. Дорри схватил часы, встряхнул их, стукнул по ним, перевернул их вверх дном. Но резкие, вибрирующие звуки не прекращались, словно часы, получив однажды свободу, решили бить, пока не лишатся сил. Наконец, ударив в сто тридцатый раз, часы вдруг умолкли, и Дорри с пылающим и изумленным лицом обернулся к смеющейся компании.

— Очень странно, — сказал он, — но я уверен, что ничего такого не делал. Впрочем, я думаю, что смогу починить их, если ты позволишь мне попробовать еще раз. Ты ведь позволишь, Кейти? Я обещаю их не испортить.

На мгновение Кейти заколебалась. Кловер дернула ее за рукав и шепнула:

— Не давай!