Что мне делать без тебя?

Маргарита содрогнулась от ужаса. Ее ребенок, ее крохотный мальчик с теплыми лапками, ее самая дорогая частичка уходит от нее! Куда, к кому, для чего? Неужели она теряет его сейчас - почему, зачем? Нет, так просто и легко она его ни за что не отдаст, она его не отпустит от себя ни на шаг - своего маленького мальчика, темноглазого и привязчивого, как щенок. И Маргарита нанесла первый удар, заодно подставив и мужа, который явно не хотел решительных действий.

- Разве папа согласился на твой новый образ жизни? А вопрос о браке просто рано обсуждать: тебе еще только пятнадцать.

Карен нахмурился, улыбку сразу стерло с его лица.

- Мне надоело без конца слышать о том, сколько мне лет. Я и сам прекрасно это знаю. Кстати, вашего согласия ни на что не требуется: я просто поставил вас в известность - и больше ничего.

Такой наглости не выдержал даже Ашот.

- По-моему, ты чересчур много на себя берешь, - заметил он, поглаживая вздрагивающие пальцы Маргариты. - И несколько рановато. Ты просишь не говорить больше о твоем возрасте, и это справедливо. Но все же, прости, Карен, сколько же лет твоей избраннице? Просвети нас с матерью.

- Двадцать семь, - небрежно уронил Карен, делая им великое одолжение. - Прекрасный бальзаковский возраст...

Ладонь Маргариты в руках Джангирова стала ледяной. Он в тревоге посмотрел на жену и увидел побелевшее и сразу осунувшееся постаревшее лицо.

- Тебе плохо, рыжая? Что-нибудь дать?

- Ничего не нужно, Ашот, - прошептала она. - Тут уже ничем не поможешь...

Маргарита сказала правду. Карен смотрел непроницаемо и равнодушно. Он был сделан из камня, в сравнении с которым проигрывал даже несгибаемый журналист.

Ашот встал и начал отмеривать шагами кабинет.

- Давай все же определимся. Я не разделяю твоего настроения и не думаю, что для тебя полезно и разумно продолжать вести подобный образ жизни, который ты нам с мамой сейчас предлагаешь одобрить.

Карен удивленно поднял брови, вновь непроизвольно и незаметно для себя повторив манеру Олеси.

- Всегда вести себя разумно невозможно. А иногда просто необходимо стать очень неразумным и совершенно неуправляемым. На время, конечно. О вашем согласии я уже говорил, зачем повторяться? Оно мне не требуется.

Когда-то Маргарита гордилась, что у нее такой умный, талантливый, целеустремленный сын. Теперь ее колотила нервная дрожь от его холодного, трезвого ума, от его ледяного тона. Ашот молчал. Дипломат от природы, он привык не отступать, даже натыкаясь на глухую стену, и обычно всегда настойчиво и вежливо ломал сопротивление, не применяя грубой силы. Но здесь действие было равно противодействию, словно журналист боролся сам с собой, пытался победить свою волю... Он продолжал молча ходить по комнате из конца в конец. Маргарита следила за ним с последней робкой надеждой: ведь должен же муж придумать что-нибудь! Ашот покусывал губы, изредка посматривая на замкнувшегося, мрачного Карена. Еще совсем недавно мальчик был так безмятежен... Как легко погасить человеческую радость! И имел ли Ашот право грубо и неосторожно вмешиваться в жизнь сына? Но разве можно с ходу, запросто разрешить ему делать все, что заблагорассудится?

Размышления прервал Джангиров-средний. Он молча встал и пошел к двери, прямой, независимый, отгородившийся от мира и, прежде всего, от родителей, своей первой любовью.

- Ты куда? - спросил, закипая, Ашот. - Мне кажется, мы не договорили...

Он чувствовал себя совершенно беспомощным.

- Мы вполне договорили, не договорившись ни о чем, - прохладно отозвался Карен. - И я теперь полностью свободен и никаких замечаний на мой счет, когда бы я ни вернулся домой, прошу не делать. А вообще, я могу не возвращаться. Если вам удобнее, чтобы я переехал, я отчалю немедленно.

И сын вышел. Маргарита сидела неподвижно, глядя в одну точку.

- Ашот... надо ведь что-то делать... Какая-то женщина, намного старше его... Эти постоянные ночевки у нее... Не оставлять же все как есть...

Джангиров в бессильном отчаянии стукнул кулаком в стенку.

- Только этого еще не хватало, - простонала Марго. - Что с тобой?

- Ты можешь помолчать, рыжая?! - вспылил муж. - Хотя бы пять минут! Сначала один, теперь - другая! И все на мою голову, которую я совершенно с вами потерял! Все чего-то от меня хотят, чего-то ждут! Какого-то чуда, очевидно, волшебства!

Он кричал, утратив всякий контроль над собой. Маргарита смотрела растерянно и недоуменно. Она действительно ждала от мужа решений и конкретных действий, но, не дождавшись ни того, ни другого, начала придумывать свои.

- Тебе нужно съездить в школу, Ашот... Поговорить с директором...

- Нет, рыжая, только не это, - категорически отказался муж. - Такая афиша ни к чему.

- А его учительница? - закричала Рита. - Пусть директор знает о ее поведении! В конце концов, это имеет вполне определенное название, и мы можем подать в суд!

Конечно, громкий судебный процесс оказался бы очень кстати в блестящей биографии Ашота Джангирова! Маргарита уже совсем ничего не соображала.