Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Шарль Готье, а за ним и все его домашние, кланялся всем подряд и пришел в себя только когда понял что кланяется уже королевскому кучеру. Тогда он приосанился и начал длинную витиеватую речь о том как он и вся его семья безмерно счастливы принимать здесь у себя столь великую, столь несравненную, столь прекрасную, столь мудрую и великодушную женщину как Их Величество Мария-Анна и что сердца их переполнены невыразимым восторгом и радостью, их души трепещут от умиления и благости и что во всём мире не хватит слов чтобы выразить всё то почтение и обожание, всю ту бесконечную любовь и преданность что они испытывают по отношению к своей королеве, и хотя его старинный и достославный род получил немало наград от своих повелителей ни одна из них не может сравниться с той которая выпала им сегодня, когда Её Величество соизволило одарить их своим личным присутствием и конечно сия скромная обитель ни в коей мере не может соответствовать рангу столь высокой гостьи, он лично, шевалье Шарль Готье, а также… последовало именование супруги и дочерей, сделают всё что только в их силах чтобы пребывание королевы в их непритязательном жилище оставило у неё только самые приятные воспоминания. Речь была столь длинной и помпезной, что уже даже всегда невозмутимый лейтенант Ольмерик начал немножко улыбаться, а Луиза Боанрте так и просто прикусывала нижнюю губу чтобы не засмеяться.

Но Мария-Анна терпеливо выслушала всё до конца и затем с улыбкой сказала:

– Честное слово, дорогой шевалье, если ваше гостеприимство окажется хоть в половину также хорошо как ваш изысканный слог, я придумаю для вас более весомую награду чем моё посещение.

– Ну что вы, Ваше Величество, ваше присутствие уже высшая награда для нас. Ведь вы же как Солнце, пришли и озарили наши жизни, ваш благодатный свет…

Но выслушивать вторую длинную речь Мария-Анна не захотела. Она очень устала.

– Хватит, шевалье. Соблаговолите показать нам наши комнаты.

– О конечно-конечно, Ваше Величество, – засуетился Шарль Готье. – Прошу вас сюда. В котором часу вы желаете отужинать?

11.

Королева настояла чтобы странного, высокого, худого, обросшего неопрятными космами мужчину, с черной повязкой на лице, на которого с опаской косились все домочадцы и прислуга Шарля Готье, разместили в соседнем с ней помещении. Самой королеве отвели господскую спальню, роскошно обставленную, обитую голубой парчой комнату, а Гуго разместили в хозяйском кабинете, примыкавшим непосредственно к спальне. Отдав все нужные распоряжения, Мария-Анна потребовала чтобы её оставили одну. Все вышли из комнаты в коридор и лейтенант Ольмерик и двое его солдат заняли свои места у дверей.

Королева какое-то время простояла у окна, разглядывая чудесный сад с клумбами, лужайками, выбеленными дорожками, фонтаном, беседками и фигурно обстриженным кустарником. Затем отвернулась и прошла в кабинет.

Гуго Либер, завернувшись в плащ, лежал на кушетке и глядел в потолок.

Он позволил себе снять повязку и королева, увидев его очень бледное, изможденное, осунувшееся лицо ощутила неприятный укол вины.

Гуго поднялся с кушетки и вопросительно поглядел на королеву. Но той почудилось что он смотрит на неё с неприязнью.

– Как ты себя чувствуешь? – Спросила она.

– Нормально.

– Я хотела сказать, что ты не будешь ужинать в столовой со всеми. Тебе принесут сюда.

– Я понимаю.

Они молча смотрели в глаза друг другу.