Что мы натворили

— Я знаю, что это сложная концепция, не укладывающаяся в ваших умах, — говорит Зак.

— Это преуменьшение, — говорит Кеке.

Кейт прикладывает теплую ладонь ко лбу, словно это поможет ей понять.

— Ты хочешь сказать… что Небеса существуют?

— Нет, — говорит Зак. — Нет, если твое понятие о Небесах включает поднятие в реальный мир.

— Бл*ть.

Сет чешет костяшками голову.

— Я не прошу вас убить себя, — говорит Зак.

— Правда? — спрашивает Кеке. — А нам кажется, что просишь.

— Я имею в виду, что это исходит не от меня. Послание.

— Тогда от кого? — спрашивает Кейт. — Кто тебя прислал?

Глаза Зака загораются.

— Ты.

Глава 100

Такова на вкус «Кул-Эйд»

— Чушь, — говорит Кейт. — Думаю, я бы это запомнила.

— Ты здесь не можешь этого помнить.

— Помнить здесь?

— Здесь мы на разных уровнях сознания. Думай об этом… думай о месте, в которое отправляешься… как о будущем.

— Ох*еть. Так мы теперь путешествуем во времени.

— Не совсем.

— Что ж, какое облегчение, — огрызается Кеке.

— Скажу так, — говорит Зак. — Будущее уже произошло.

Кейт садится и сильно щиплет бедро. Больно.

— Так значит… — говорит она медленно и четко, глядя на Зака, — ты утверждаешь, что я прислала тебя из будущего.

— Нет, но, вероятно, так тебе будет проще всего это понять.

Вдалеке раздаются крики. Новые варвары входят в здание. Все больше апока-пиратов пытаются проникнуть внутрь.

— Я пытаюсь объяснить это тебе самым простым и быстрым способом, так как, чтобы это сработало, мы должны сделать это прямо сейчас. Но я знаю, что вы этого не сделаете, если не поймете, что на кону.

— Тогда расскажи мне. Расскажи по-простому.

Взгляды Зака и Кейт встречаются.

— Мне нужно, чтобы ты сохраняла непредвзятость.

Дыхание Сета ухудшается. Он бьет себя по груди, пытаясь прочистить дыхательные пути, но от этого лишь сильнее кашляет. Сейчас с его платка капает кровь.

— Боже. Просто скажи, — говорит Кеке.

Зак втягивает воздух. Очевидно, что он морально готовится к тому, что собирается сказать.

— Вы когда-нибудь задумывались, как мне удалось стереть себя с записи с камер видеонаблюдения на угольном заводе?

— Конечно, задумывались, — говорит Кеке. — Не только с записи, но и из памяти людей тоже. Я опросила каждого присяжного, с которым мы работали, и никто не помнил, чтобы ты присутствовал на суде над Ланди.

— Это невозможно, — говорит Кейт.

— Не невозможно, — говорит Зак. — Мы всегда это делали.

— Делали что?

— Перепрограммировали мысли. Изменяли воспоминания. Сглаживали кое-какие моменты.

— О чем ты, бл*ть?

— Ты уверена, что не знаешь? — спрашивает Зак. — Так как я думаю, что глубоко внутри, ты знаешь.

— Я ничего не знаю, — говорит Кейт. — Скажи мне, что происходит.

Зак прочищает горло, складывает пальцы домиком.

— Это симуляция.

Кейт моргает. Она не понимает.

— Что симуляция? Эта комната? Этот день?

— Он имеет в виду все, — говорит Кеке. — Все и есть симуляция. Он имеет в виду, что наши жизни были симуляцией.

— Есть симуляция, — поправляет Зак.

— Заткнись, — говорит Кейт.

— Я знаю, что это тяжело услышать, очень тяжело, но клянусь, что это правда.

Кейт пялится на него. Она начинала верить в часть того, о чем он говорил, но сейчас мужик зашел слишком далеко. Он заблуждается и опасен, ему самое место в Крим-колонии. Зачем, бл*ть, она рисковала жизнью, чтобы помочь ему сбежать?

— Поэтому появилась суицидальная болезнь, — говорит Зак. — Поэтому все больше и больше людей здесь кончают жизнь самоубийством. Не потому, что суицидники, а потому, что узнают правду — что нужно умереть в этой симуляции, чтобы вернуться в реальный мир.

— Воу, — произносит Кеке. — Иди домой, Гердлер, ты пьян.

— Это ожидаемо, конечно же. Что вы будете скептически настроены, — говорит он.

Кеке смеется.

— Сеть знает, что я люблю хороший мозготрах, Закери Гердлер, но ты зашел слишком далеко.

Кейт вообще не считает это забавным.

— Ладно, я не могу, — говорит она. — Я сдаюсь. Я больше этого не вынесу.

Сет кашляет.

— Это не невозможно.

— Что? — Кейт резко разворачивается, чтобы посмотреть на него.

— То, что он говорит. Это хорошо подкрепленная теория. С научной точки зрения, шансы на то, что этот мир — симуляция, намного выше, чем на то, что не симуляция.

— Только не ты тоже, — говорит Кейт. — Мистер-никогда-не-пейте-Кул-Эйд. У меня для тебя новости. Это «Кул-Эйд». Именно таков на вкус еб*ный культовый «Кул-Эйд».

— Нет, — говорит Сет. — Кейт. Я знаю, что ты не хочешь этого услышать, но математически это имеет смысл. Вероятность того, что мы живем не в симуляции, очень мала.

— Заткнись, — говорит Кеке, хлопая огромными глазами.

— Но я чувствую, что реальна, — говорит Кейт. — Глубоко внутри я знаю, что реальна. Ничто из того, что ты скажешь, этого не изменит.

Зак мягок с ней.