Что мы натворили

Скрежет металла о металл, когда отодвигают засов; Сильвер разрешено войти, мужчина запирает за ней дверь. Они меряют друг друга коротким взглядом. Он моложе, чем ей показалось, с головы до ног одет в черное, имеет татуировку на подбородке, которая дополняет его дизайнерскую «косточку», а его глаза подведены сурьмой. Парень проводит металлодетектором по ее плечам, спине и бедрам. Аппарат издает писк, когда скользит над ее курткой с множество заклепок и над корсетом в стиле стимпанк. Полые пуговицы и медные детали. Они проводят проверку еще раз без куртки, и все чисто.

Похоже, его беспокоит ее присутствие, потому что он не перестает таращиться на нее. Она выдерживает его взгляд.

— Я так понимаю, сюда не часто наведываются детки.

— О, детки у нас есть, — отвечает он. Он имеет в виду уличных детей и малолетних проституток — сирот из банды «Белый лобстер». Этот город пожирает детей целиком. — Но не таких деток, как ты.

Сильвер быстро идет по коридору, освещенному лампами, со встроенной технологией Li-Fi, и, дойдя до конца, поворачивает к огромной комнате ожидания. Придурки, сидящие на подвесных стульях, инстинктивно поднимают на нее взгляд. Она привыкла к взглядам людей и смотрит на них в ответ, после чего они отворачиваются. Кеке говорит, что они смотрят на нее из-за того, как она одевается. Она не имеет в виду ничего плохого. Сильвер одевается в сшитое на заказ стимпанковое пальто с капюшоном, в резиновые сапоги и леггинсы под змею, плюс, конечно же, ее белые волосы и доставшаяся ей по наследству газовая маска гарантируют ей взгляды даже от самых безразличных незнакомцев.

Сильвер насчитывает пять пациентов перед ней. Если на каждого из них уйдет по часу, она не успеет попасть домой вовремя. Она так долго добиралась до этой части города, что будет неприятно разворачиваться и возвращаться потом. Она долго копила деньги, и практически невозможно получить еще один прием. Плюс, она твердо решила сделать это до субботы.

Женщина, одетая, как медсестра на Хэллоуин, впархивает в комнату и, молча, кивает Сильвер.

Болезненно худой мужчина рядом с ней начинает шевелить губами, дергает головой от тика. Женщина в киберкепке, баюкающая лису в платке, тупо пялится на пол. Сильвер колеблется. Она действительно этого хочет? Она идет за медсестрой.

Врач встает из-за стола и распахивает объятия.

— Сильвер, — тепло приветствует он.

Его голос точно такой, каким она его помнит: как у пантеры или работающего двигателя спортивной машины.

— Темный Док.

Она на пару секунд растворяется в его объятиях. Так приятно.

Они отстраняются друг от друга, врач поднимает ее руку, словно собирается ее поцеловать, но вместо этого рассматривает искусственный палец.

— Как он? Доставляет проблемы?

Сильвер качает головой.

— Не-а. Нет. Твое мастерство выдержало испытание временем.

Морган улыбается и жестом показывает ей присаживаться. Стальные зажимы на его дредах поблескивают на свету.

— Рад это слышать, но тогда чем я обязан этому приятному визиту?

— В субботу мне исполнится шестнадцать.

— Так вот оно что! Поздравляю.

— Я здесь, чтобы купить себе подарок.

— Что ж.

Он с хлопком смыкает руки.

— Я весь во внимании.

— Я застряла на шестом уровне в «Эден 7.0».

Техдоктор, хмурясь, смотрит на нее.

— Ты не должна была в нее играть. Она только для взрослых.

— Знаю.

— Как ты зашла?

— А ты как думаешь?

— Предполагаю, что при помощи взлома, и так вышло, что лучший хакер в мире твой крестный отец.

— В точку.

— Он не должен был этого делать. Детям не просто так запрещают играть в эту игру.

Сильвер вздыхает. Она достаточно взрослая. Сеть знает, что она умнее большинства взрослых, с которыми она общалась. Правила работают не для всех — Темный Док и сам это должен знать.

— В любом случае, — говорит он, — Ты не можешь пройти на седьмой уровень. Ты это знаешь. Только если не…

Сильвер смотрит на него, хлопая ресницами.

— Тогда ты понимаешь, почему я здесь.

Морган смеется и вращает матовую металлическую сферу, парящую над его столом.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

— Почему?

— Во-первых, ты несовершеннолетняя. Тебе разрешат «нейронное кружево» только, когда тебе исполнится восемнадцать.

— Шестнадцать, если опекун даст согласие.

Когда это Темного Дока стали волновать законы?

— И… оно у тебя есть? Разрешение Кейт?

— Нет, — отвечает Сильвер. — Очевидно же. Она технозавр. В законе на этот случай должны быть прописаны исключения.

Он усмехается.

— Согласен.

— Пожалуйста, — просит Сильвер. — Пожалуйста, Док. У меня есть блоксы.

Ему не нужно знать, откуда у нее деньги.

— Как я могу отказать своему самому любимому в мире ребенку?

По ней прокатывается волна радости.

— Ты это сделаешь?

— Сделаю.

— О, спасибо тебе!

— Не так быстро, — говорит он. — Я заключу с тобой сделку.

— Я сделаю, что угодно, — отвечает Сильвер. — Что угодно.

— Возвращайся, когда тебе будет шестнадцать.

— Но мне уже почти шестнадцать!

— И приводи с собой свою мать.

— Но мы же уже согласились, что она никогда этого не одобрит!

— Тогда тебе придется убедить ее.