Что нас не убивает (СИ)

— Тебя это не должно беспокоить. Но убивать придется, и сражаться тоже. Поэтому не строй иллюзий о мирном путешествии. Ещё вопросы? — Она отрицательно замотала головой. — Тогда начнем урок. Что ты знаешь о магии? Как она работает?

— Для волшебства магу необходимо использовать артефакты. У сильных магов есть свои, врождённые способности, но далеко не у всех.

— Хорошо. — Конрад одобрительно кивнул. — Врожденные способности магов мы обсудим позже, пока давай поговорим об артефактах. Что можешь сказать о них?

— Артефакты — это реликты древности. Остатки силы богов, кото…

— Домыслы меня не интересуют. — Он жестом остановил её ответ. — Теория интересная, достойная обсуждения и научных изысканий, но для практики мало полезная. А на первом занятии прямо вредная. Что еще?

— Связавшись с артефактом маг получает возможность сотворить то или иное заклинание. Оно зависит от артефакта.

— По сути верно. Но не совсем точно. Артефакт предоставляет широкий спектр возможности. А не просто набор заклинаний. То как ты сможешь воспользоваться этими возможностями и определяет тебя как мага. — Он допил чай и заново наполнил чайник, подготавливая к следующей порции. — Например, рассмотрим артефакт который позволяет управлять огнем. Неумелый чародей сможет выпустить пресловутый огненный шар, или недолго испускать из рук поток огня. Неплохо, конечно, возможно весьма эффектно, но далеко от того, что может сделать толковый, умеющий искусно обращаться с артефоактами. Сильный маг, сможет зажечь свечу находящуюся на расстоянии двадцати метров от него не опалив при этом воска. Понятно?

— Да. Но что мешает неумелому чародею просто выучить необходимое заклинание и так же зажигать свечи?

— Ему мешает то, что никаких заклинаний не существует. У артефактов есть собственное сознание и связываясь с артефактом, маг вступает в своеобразный диалог с этим сознанием.

— То есть нужно просто сказать «Зажги вон ту свечу не опалив воска»?

— Просто сказать… — Конрад закатил глаза и покачал головой. — Великая Мать, что за наивность? На каком языке ты собралась говорить с артефактом?

— Эммм… на нашем?

— А что делать тем, кто живет южнее перешейка? Как поступать великим кочевникам чья империя раскинулась далеко на востоке от Удачного? Что во, имя Того Кто Шепчет, говорить жителям крайнего севера? Всем выучить один язык ради того, чтобы зажечь свечу?

Конрад выжидающе уставился на неё, прищурив один глаз и одновременно приподняв бровь над другим. Пока Флёр пыталась придумать ответ он продолжил.

— И самое главное, как по-твоему, считать, что артефакты древности, остатки цивилизации чья мощь превосходила силы природы будут говорить именно на твоём языке это свидетельство законченного эгоцентризма или всё-таки абсолютной бесповоротной узколобости?

Флёр широко раскрыв глаза смотрела на своего учителя. Она попыталась придумать ответ, найти верные слова, но мысли трусливо разбегались подобно насекомым застигнутым за поеданием мусора. Так опозориться в первый же урок. Секунды тягучим медом переменяли одна другую.

— Прости, я просто…

— Нет, нет это я виновата, я не должна была.

— Я извиняюсь не за сказанное. — Он оборвал её жестко, но на губах его уже играла беззаботная улыбка. — Я извиняюсь за то, что буду делать так постоянно. Ставить людей в неловкое положение длинными и сложными предложениями это мое хобби.

— То есть это была шутка? — Недоверчиво переспросила Флёр.

— Конечно шутка. Что же ещё. Ты задала отличный вопрос. Как говорить с артефактами? Это ведь совсем не очевидно. А я заставил тебя сомневаться в себе. Никогда никому не позволяй так делать. Умей оценивать и ценить себя. — поднявшись он принялся собирать вещи. — Продолжим по пути, собирайся. До наступления темноты нам нужно пройти как можно большее растояние, и тогда, возможно, завтра мы сможем заночевать не на улице.

***

Солнце клонилось к закату, окрашивая в алый бесконечный моховой покров. Тени залегающие глубоко в оврагах делали сопки похожими на морщины на лице мифического великана. С момента их разговора у костра ни один так и не проронил ни слова. Конрад снова меланхолично молчал, словно он был отражением окружающего их ландшафта, угрюмого и безмолвного. А Флёр не решалась завести разговор, так и не поняв, чем закончился предыдущий. Сперва она корила себя за глупый вопрос. Затем ругала за то, что не распознала шутку. И под конец принялась распекать Конрада, за то, что он не мог нормально провести урок. У Седого всегда всё было понятно, когда он рассержен, когда доволен. С Фоксом же ей такой удачи, судя по всему не видать.