Что не снилось мудрецам

Киргейл что-то сказал, встал, вышел, оставив дочь с её новой игрушкой. Вскоре вернулся с большой металлической клеткой, наподобие тех, в которых держат попугаев. При виде тюрьмы, сердце Олега чуть не остановилось, руки опустились.

— Это для меня? Чёрт, кого я пытаюсь обмануть… Конечно, для меня.

Великан открыл дверцу, показал дочери увесистый навесной замок с ключом. Дочка запрыгала, захлопала в ладоши, подбежала, обняла отца. Тот буркнул, твёрдо отстранил дочь, показал пальцем на Олега и произнёс несколько отрывистых слов. Олег догадался, каких. Наверняка велел стеречь его самым тщательным образом. Илеси быстро закачала ладошкой, взяла рукой человека и посадила в клетку. Краснов не сопротивлялся, поняв, что это, по меньшей мере, бесполезно. Девочка натаскала внутрь тряпок, поставила бадейку с водой и остатки еды. После чего захлопнула дверь и повесила замок.

Олег медленно сполз на тряпки, сделанные, похоже, из искусственных нитей, закрыл голову руками. Ему вдруг ясно нарисовалась перспектива умереть в заточении, в пожизненном плену у этих огромных троглодитов. Он обречён до конца своих дней развлекать ребёнка песнями и плясками. Хорошо, что хоть не сожрали, как это делают великаны герои сказок, мифов и легенд. Ну, теперь ещё и голливудских блокбастеров.

«Ну уж нет! Сила на их стороне. Но у меня есть нечто более важное — ум. У меня впереди много времени. Даст Бог, я найду способ выбраться из этой передряги.»

***

Прошёл месяц

— Как-как? Тише, Леся, говори медленнее. Тяжело запомнить. — заросший бородой Олег показал ложку и попросил на русском языке. — Как называется?

— «Грува», — девочка сидела рядом и с удовольствием называла предметы, на которые указывал Краснов. Она уже привыкла называть вслух предметы или действия, которые показывал Олег.

— Угу, понятно. Записываю…

Перед Олегом стоял металлический стол, как раз ему по размеру, который служил ему партой. На нём лежала его тетрадь и острая палочка. Записи в ней он вёл собственной кровью, протыкая себе палец.

— Повторим? Что это?

— «Грева» — откликнулся ребёнок.

— Блин, какая «грева»? Леся же сказала «грува»! Давай ещё раз! — Олег вытянул ложку перед собой.

— «Грива» — ответила Илеси.

— Да ну на фик! Так «грува», «грева» или «грива»?

Илеси встала, выхватила у него ложку.

— «Грува» — сказала она, держа её ручкой вниз.

— «Грева» — объяснила она, повернув ручку горизонтально.

— «Грива» — на этот раз ручка была направлена в грудь ребёнка.

— Ого! — почесал затылок парень. — Ни хрена себе! Получается, что один и тот же предмет у вас называется по-разному в зависимости от того, в каком положении находится? Прикольно! А ну, дай сюда!

Олег принялся вертеть ложку, попутно называя. Илеси заулыбалась и каждый раз утвердительно качала ладошкой. Язык великанов оказался нелинейным и этим самым отчасти напоминал язык жестов, которым пользуются глухонемые.

— Так, отлично, с этим разобрались. Давай дальше…

Прошёл год

— Олег трудно понять. Спросить ещё раз? — попросил Краснов, жуя отварную рыбу и заедая склизской капустой.

Он сидел на полу в середине комнаты, рядом со своим столом, как японец, скрестив ноги. Отросшие волосы с проседью доставали ему до плеч, борода скрывала шею.

— Из какой сказки Олег пришёл?

— Эээ… Нет, это не сказка. Мы жить вместе. Леся — тут, а Олег там — он показал пальцем вверх.

— Но там нельзя жить. Там холод и тьма. Пустота, смерть.

— Олег ещё плохо знать слово. — он медленно жевал, нащупывая языком острые кости, пальцами вытаскивал их изо рта и складывал на стол.

— Плохо знаю слова.

— Да, правда. Не запоминать ещё! — развёл жирными руками парень. — Нет, там свет и тепло. Высоко-высоко есть… огромная… как это назваться? — указал он на светильник.

— Не может быть! — выдохнула девочка. — Одна лампа греет и светит пустоту?

— Может. — он выплюнул чешуйку, почесал мизинцем лоб и с досады перешёл на русский. — Вот скажи, как мне объяснить, что там светит солнце, растут деревья, текут реки, возвышаются горы, а Земля круглая, если ты об этом понятия не имеешь? Но кто-то должен знать. Рыбу то вы ловите, только непонятно как…

— Что Олег сказал сейчас?

— Олег плохо знает слова. — повторил он, а про себя отметил отсутствие личных местоимений. — Но Олег учится, а Леся помогает.

— Да, Илеси помогает. Как называется это? — девочка показала на кейс.

— Гитара. Гиии-тааа-рааа.

— Гиии-тааа-рааа. — повторила она. — Зачем?

— Ну, чтобы… хорошо было. В голова Леси, в голова Олега, в голова Киргейла.

— Илеси не знала, что есть ги-та-ра. Сделай хорошо в голове ещё раз.

— Хорошо.

Как и много раз раньше, Краснов достал инструмент, подстроил и немного поиграл. Илеси нравилось всё: от «Кузнечика» на одной струне, от простого аккомпанемента, до сложных мелодий, которых он знал не так много. Единственное, что мог исполнить блестяще — это «Notting else Matters» легендарной «Металлики».

— Как хорошо. Илеси может слушать вечно. Олег — хороший. Хочу ещё!

— А харя не треснет?

— Что Олег сказал?

— Олег поиграет ещё для Леся.

— Спасибо, Олег.