Что не стоит делать невидимке

6. Старый добрый свежий воздух. Ещё один совет от ба. Идёт в комплекте со старым добрым мылом с водой. Выиграла от этого только Леди, которой целый месяц перепадали дополнительные прогулки, пока я не заметила, что на лице это никак не отражается. Прости, Леди.

7. Гомеопатия. В местной аптеке продаётся примерно пять гомеопатических средств, якобы избавляющих от акне. Мне не помогло ни одно.

8. Крапивный чай. Звучит плохо, на вкус примерно так же. И даже хуже.

9. Витамин B5. Весь интернет нахваливает это «чудодейственное средство». Следующий.

10. Антибиотики. Это то, что доктор Кемп наконец прописал во время второго моего визита, после того как я продемонстрировала ему вышеприведённый список. Одна таблетка септрина в день – и результат налицо… ничего не изменилось.

11. Самое последнее средство: «Доктор Чанг Его Кожа Такой Чистый». Купила в интернете. Ба сказала, что оно выглядит сомнительно, и отказалась покупать его мне, так что пришлось прибегнуть к уловке. Доктор Чанг, как и Эллиот Бойд, играет большую роль в том, как я начала делаться невидимой.

Глава 4

Ба говорит, что у мамы в моём возрасте тоже было акне, но она это переросла и сделалась «такой прелестной юной леди».

Это правда. На фотографии в моей комнате у неё коротковатые светло-рыжие волосы и огромные, слегка печальные глаза. Из-за них я иногда думаю, что она знала, что умрёт молодой, но потом смотрю на другие фото, где она смеётся, и думаю, что вовсе она не была печальной. Просто – не знаю – слегка… помешанной?

На тот случай, если вам интересно, грустно ли мне – я едва её помню. Она умерла, когда мне было три. Рак.

Мой папа к тому времени уже бросил нас. Ушёл, исчез. «И скатертью дорожка», – постановила ба. Ей почти невыносимо произносить его имя (Ричард, хотя, как по мне, выглядит он скорее как Рик), и единственное его фото, которое у меня есть, – это зернистый снимок, сделанный вскоре после моего рождения: мама держит меня на руках, а папа стоит с ней рядом, улыбаясь. Он худой и бородатый, волосы у него длиннее маминых, а глаза прячутся за тёмными очками, будто он какая-то рок-звезда.

«В больницу заявился поддатый, – сказала ба во время одного из наших (очень) редких разговоров об этом. – Это было его обычное состояние».

Мама с папой не были женаты, когда я родилась, но поженились позднее. Мне дали мамину фамилию, Ледерхед – у ба такая же. Вот что написано в моём свидетельстве о рождении:

Дата рождения: 29 июля

Место рождения: госпиталь Святой Марии, Лондон

Мать: Лиза Энн Ледерхед

Род занятий: учитель

Отец: Ричард Майкл Малкольм

Род занятий: студент

И так далее.

Расскажу вам краткую версию. В любом случае, это практически всё, что я знаю. Ба не склонна об этом распространяться, потому что, как мне кажется, это слишком уж её расстраивает.

Когда ба была маленькой, она переехала в Лондон и выросла там. Они с дедом разошлись где-то в 1980-х. Теперь он живёт в Шотландии со своей второй женой (Мораг? Не помню). Маме было двадцать три, когда у неё родилась я. Ба говорит, они с папой не планировали заводить семью – просто так вышло.

Папа исчез, когда я была маленькой. Это было не такое исчезновение, при котором вызывают полицию и так далее. Не было никакой загадки. Он просто «скрылся с места происшествия» и, если верить ба, обитает сейчас где-то в Австралии.

Последний раз мы разговаривали о нём несколько недель назад.

Мы всегда пьём чай, я и ба, когда я возвращаюсь из школы, с тех самых пор, как мне исполнилось семь. Знаю: большинство семилеток пьют молоко или сок, но только не я. Чай и тортик или печенье. И никаких там кружек: приличный чайник, с фарфоровыми чашками и блюдцами, плюс сахарница, хоть ни одна из нас не кладёт в чай сахар. Просто для красоты. Поначалу чай мне не особо нравился. Очень уж он был горячий. А теперь ничего, люблю.