Что не так с этим миром

До этого я говорил о народном образовании, которое начиналось слишком расплывчато и обширно и поэтому мало чего достигло. Но как оказалось, в Англии есть с чем сравнивать. Есть институт или класс институтов, которые начинались с той же популярной задачи, а позже сосредоточились на гораздо более узкой задаче, но сохранили огромное преимущество, потому что действительно следовали за некоей целью в отличие от наших современных начальных школ.

Во всех этих проблемах я должен настаивать на решении, которое является положительным или, как говорят глупые люди, «оптимистическим». Я должен выступить против большинства решений, которые являются исключительно негативными и упраздняющими. Большинство учителей, работающих с бедняками, кажется, думают, что они должны научить бедняков не пить. Я буду очень доволен, если они научат их пить, поскольку именно незнание того, как надо пить и когда, становится причиной большинства трагедий. Я не предлагаю, как некоторые из моих революционных друзей, упразднить частные школы. Я предлагаю гораздо более радикальный и отчаянный эксперимент – сделать их при-частными, общенародными. Я не хочу, чтобы парламент перестал работать, я скорее хочу заставить его работать; не закрывать церкви, а открывать их, не гасить свет учения и не разрушать ограду собственности, но предпринять серьезные усилия для того, чтобы сделать университеты универсальными, а ограду собственности – отрадой.

Во многих случаях следует помнить, что таким образом мы не просто возвращаемся к старому идеалу: мы возвращаемся к старой реальности. Если спиртная лавка переедет обратно в трактир, это будет большим шагом вперед. Бесспорно верно, что возвращение частных школ в Средневековье означало бы их демократизацию. Когда-то парламент действительно означал (как, кажется, следует из его названия) место, где людям разрешалось говорить[168]. Только в последнее время общее повышение эффективности, то есть эффективности спикера, сделало парламент местом, где люди не могут разговаривать. Бедные не ходят в современную церковь, но древнюю церковь они охотно посещали, и если обыкновенный человек в прошлом глубоко уважал собственность, то это могло объясняться тем, что у него была и своя небольшая собственность. Поэтому я могу утверждать, что, говоря о любом из этих институтов, я вовсе не поддаюсь вульгарному стремлению к новаторству. И уж конечно, я не проявляю ни малейшего стремления к новаторству, говоря о том конкретном институте, о котором сейчас идет речь: у меня есть искренние и личные причины относиться с дружелюбием и благодарностью к этому институту, к великому учреждению Тюдоров – частным школам Англии. Их хвалили за очень многое; к сожалению, в основном их хвалили они сами и их выпускники. И все же почему-то их никто никогда не хвалил по единственно важной причине.

X. Аргумент в пользу частных школ