Что осталось после нее

— Может, сначала поешь? — предложила Пег.

— Я испеку оладьи, если ты голодна, — подхватил Гарри.

Иззи покачала головой и вышла из кухни. Ноги подгибались, будто резиновые. Дойдя до середины лестницы, она остановилась и схватилась за перила. Сердце громко ухнуло в груди. Она побрела наверх. На последней ступеньке коридор качнулся у нее перед глазами. Она вцепилась в стойку, чтобы не упасть. Постояв минуту, Иззи поковыляла в свою комнату, уронила сумку на пол и бросилась в уборную.

Она едва успела поднять крышку унитаза — ее вырвало хлопьями, которые она съела на завтрак. Рвотные позывы были такими мучительными, что ей казалось, будто пищевод вот-вот выскочит из нее и кровавым червяком скользнет на дно унитаза. Наконец она перевела дух. Иззи долго отплевывалась, потом вытерла рот и выпрямилась. На раковине стояла открытая банка с колой. Она выпила выдохшуюся газировку, надеясь, что карамельный вкус поможет избавиться от кислого запаха рвоты.

Головокружение так и не прошло. Она поплелась в свою комнату и рухнула на кровать. Лежа на боку, Иззи прижала к себе подушку. Она крепко зажмурилась, чтобы остановить слезы, но без толку. За десять лет она ни разу не навестила мать в тюрьме. Она боялась. Боялась того, что мать скажет или сделает что-то не так, как все сумасшедшие, или не узнает ее, Иззи. Теперь она горько сожалела об этом. В глубине души она всегда надеялась, что в один прекрасный день ее мать вылечат или признают невиновной. А может, произойдет чудо и вдруг выяснится, что убийство отца — это какое-то недоразумение. Например, что его застрелил грабитель, а мать Иззи, став свидетельницей трагической гибели мужа, временно потеряла рассудок. Когда правда выйдет наружу, ее выпустят из тюрьмы, и они снова будут жить вместе. За эти годы она представляла подобное тысячи раз, но всегда прогоняла эти мысли, понимая, что это всего лишь фантазии несчастной маленькой девочки. Ну а теперь все. Ничего этого точно не будет. Вскоре она осиротеет. Шансы на то, что они воссоединятся с матерью, были ничтожно малы. А теперь их и вовсе не осталось.

Иззи, содрогаясь от рыданий, закусила подушку. Она не ожидала, что так расклеится. Она привыкла быть гордой и невозмутимой и сама поверила в свою неуязвимость. Но защитные стены рухнули. Конечно, она знала, что когда-нибудь это произойдет. Но не так быстро, не сейчас, не так! Она моргнула, прогоняя слезы, подняла глаза и посмотрела на шкаф. Там, в плотном конверте, за ее носками и нижним бельем, лежали мамины открытки и письма.

Иззи села и вытерла глаза. Сердце громко стучало в груди. Если она прочитает ее письма, ей станет лучше. Или хуже. Конверты в чемодане Клары… Если бы их отправили, если бы Бруно их прочитал, ее жизнь сложилась бы иначе. Может, ему удалось бы забрать ее из лечебницы Лонг-Айленд, прежде чем ее отвезли в Уиллард. Может, они бы поженились, родили детей и жили счастливо до самой смерти.

А если бы она прочитала раньше, что писала ей мать? Вдруг ее жизнь сложилась бы по-другому? Она так долго искала ответы на свои вопросы. А если они всегда были здесь, рядом? Ее снова затошнило. Не важно, что написано в письмах. Все равно уже слишком поздно, ничего не изменишь. Но она должна знать правду. Может быть, эти письма написала женщина, которой была когда-то ее мать, — любящая и ласковая. Или же, прочитав их, Иззи поверит раз и навсегда, что она безумна.

Девушка встала, вытащила письма из верхнего ящика, села на кровать, скрестив ноги, и положила увесистую папку перед собой на одеяло. Она щелкнула металлической застежкой, открыла клапан и высыпала письма и открытки. Расползающаяся стопка разноцветных конвертов, больших и маленьких, напомнила ей о том, как она с одноклассниками писала записки на День святого Валентина. Ей всегда было интересно, сколько карточек получили другие дети: больше, чем она, или меньше? Она с любопытством смотрела на подпись: что там, просто имя или еще и большие буквы «ЛДН» — «Лучшие друзья навеки», а может, хотя бы «ЛД» — «Лучшие друзья»?

Иззи переворачивала конверты и, глядя на штемпель, раскладывала их в хронологическом порядке. Она решила, что будет читать письма по годам, начиная с тех, что были отправлены в первые месяцы после того, как маму посадили в тюрьму. Сначала она писала раз в месяц. Затем письма стали приходить три-четыре раза в год. Помимо обычных писем мама присылала ей поздравления на день рождения и Рождество. Обратный адрес всегда был один и тот же: тюрьма Бедфорд.

Иззи сделала глубокий вдох, взяла первое письмо, полученное в июле 1986 года, спустя месяц после отправки матери в тюрьму, и надорвала конверт. Сейчас или никогда! Она прижала пальцы к дрожащим губам и прочитала: