Что оставит ветер

Крепкий бритоголовый парень с бугрящимися под чёрной футболкой мышцами, взгляд острый, как клинок, на плече татуировка в виде стилизованного солнца. Безвкусно одетая девчонка в очках с толстыми стёклами, по виду — типичная продавщица из магазина-павильончика. Давно небритый паренёк положил на стол ладони — по рукам видно то ли слесаря, то ли автомеханика. Толстячок с немытыми лохмами в артистично намотанном на шею ярком шарфе и в очках в чёрной оправе. Девушка с ухоженными чёрными волосами, одетая а-ля бизнес-леди, в блузку, юбку и пиджак, со взглядом уверенной в себе стервы. И вальяжно развалившийся на крепком деревянном стуле коротко стриженый парень в джинсах и серой бадлонке, всем своим видом показывающий, что остальные интересуют его постольку-поскольку.

Компания выглядела не то чтобы необычно — скорее наоборот, все типажи были отлично знакомы. Необычным выглядело то, что все эти совершенно разные люди собрались за одним столом. Единственное, что могло бы их объединять — возраст: все были примерно ровесниками Олега.

Два стула пустовали.

— Олег Андреевич, садитесь! — чернявый, поставив горячий противень на подставку на столе, сделал приглашающий жест рукой, в то же время садясь на один из свободных стульев. Тут же вскочил, добавив: — Только после вас!

Решив ничему не удивляться, Олег опустился на жёсткое, но довольно удобное деревянное полукресло. Вопросительно поглядел на чернявого:

— Давно ждёте?

— Минуты две, — коротко буркнул в ответ небритый. — Только что зашли.

Две минуты? И где они все были до этого? Олег торчал на набережной почти час, он мог бы гарантировать, что в дом не то что никто не заходил — на него вообще никто не обращал внимания.

Вероятно, мысль отразилась на его лице, потому что по тонким губам бритоголового скользнула полупрезрительная усмешка.

— Ну что ж, раз все наконец-то собрались, — чернявый явно играл роль радушного хозяина, — можно и поговорить о том, ради чего вы все сюда пришли…

Пришли? То есть, нас здесь… собрали? Очень любопытно.

Чернявый пошёл вокруг стола, разливая чай по чашкам из пузатого чайника. Хороший чай, судя по аромату — никаких одноразовых пакетиков. На столе стояла вазочка с рафинадом, блюдце с нарезанным лимоном, несколько розеток с вареньем и уже виденный противень с горячей выпечкой. Всё вместе создавало какую-то полуреальную атмосферу купеческого чаепития — не хватало разве что самовара и баранок.

— Меня можете называть… Стас, — представился чернявый. Разлив чай, встал напротив свободного стула. — Кого не устраивает — называйте Станислав Иванович, но мне совершенно всё равно.

— Может, расскажете уже? — немного нервно спросила «продавщица». Видно было, что она чувствует себя не в своей тарелке. Стриженый в бадлонке хмыкнул.

— Обязательно, Софья Николаевна! — радушно воскликнул Стас. — Итак…

Он обвёл взглядом присутствующих.

— Для всех вас история началась с того, что вы в свой 26-й день рождения или сразу после него обнаружили, эммм… дом там, где его не должно было быть, верно?

— Верно, — отозвался патлатый толстяк. Деловая дама еле заметно улыбнулась, бритоголовый опять скривил губы. Остальные молчали.

— Вы через некоторое время убедились, что дом не виден никому, кроме вас, и рискнули зайти в него — кто-то раньше, кто-то позже. Так?

— Получается, нас, кто, эээ… видел этот дом, всё же несколько? — не выдержав, ляпнул очевидное Олег.

— Как сказать, — хитро подмигнул Стас. — Как сказать…

— Скажите как есть, — довольно резко сказала «бизнес-леди». Голос у неё был хрипловатый, как у человека, которому приходится много говорить — или командовать.

— Ну да, не морочьте, ёпт, — добавил «слесарь».

— Хорошо, скажу как есть, — откровенно ухмыльнулся чернявый. — Вы все из разных миров, друзья мои.

«Продавщица» встала, с шумом отодвинув стул:

— Я ухожу. Не буду слушать этот бред…

Стас молча дождался, пока она подойдёт к дверному проёму, и сказал в спину, как нож воткнул:

— Предпочитаете продолжать думать, что сошли с ума? Реветь оттого, что никто вас не понимает? Думать о том, что жизнь слита в сортир?

Девчонка дёрнулась, словно её хлыстом ударили. Олегу очень захотелось встать и дать Стасу в глаз, но спустя всего мгновение до него дошло, что чернявый использовал простой и эффективный способ. А скотина он ещё та…

«Продавщица» обернулась, посмотрела на Стаса. Шмыгнув носом, молча вернулась на место. Стул противно проскрипел по паркетному полу.

— Разных миров, да? — заинтересованно-развязно протянул стриженый. — И есть доказательства?

— А в каком году, ну, скажем… закончилась Великая Отечественная война? — полюбоптыствовал Стас.

— В сорок четвёртом, — пожал плечами стриженый. И почти одновременно патлатый спросил:

— Какая-какая война?

Стас удовлетворённо кивнул. Потом спросил:

— А что изображено на трёхсотрублёвой банкноте?

Олег раскрыл от удивления рот, мимоходом заметив, что ещё минимум трое проделали то же самое, зато бритоголовый спокойно сказал:

— Москва.