Что ответить дарвинисту? Часть II

Понятно, что такая же возможность может существовать не только в мире компьютерных игр, но и в отношении нашего мира. Тем более что ряд установленных физических фактов сегодня весьма серьезно намекает именно на возможную виртуальность нашего мира (и даже на зависимость материи от сознания).[149] Таким образом, сегодня по-прежнему (как и в древнейшие времена) всё так же актуальны две философские картины нашего мира. В одной из них «первична материя», а в другой, наоборот, «первична идея» (создавшая наш физический мир и его законы). А еще может быть, никакой материи вообще нет, и наш мир полностью виртуален? Эти философские концепции полностью равноправны между собой в научном плане. Если, конечно, считать наукой именно поиск истины (какой бы эта истина ни была), а не только «поиск кольца под фонарем». Но если наука – это поиск истины, тогда озвученные философские концепции совершенно равноценны, ибо, действительно, не исключена возможность, что для нашего мира первичным был именно Разумный Замысел. То есть, «вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»… И далее по тексту.

Ну и немного о пресловутой бритве Оккама.

Про знаменитое предложение Оккама «не множить сущности без необходимости» очень любят вспоминать верующие дарвинисты в философских спорах с креационистами (предлагая с помощью этой бритвы отсекать Бога, как «излишнюю сущность»).

Между тем, в конкретных научных исследованиях о бритве Оккама (в качестве какого-то там мерила ценности гипотез) никто даже не вспоминает (практически никогда). При выборе гипотез, исследователи предпочитают опираться на эмпирические факты (результаты соответствующих наблюдений, экспериментов, измерений).

И это правильно. Потому что на самом деле, бритва Оккама – это просто совет, рекомендация. А отнюдь не железный принцип, которому мы должны непременно следовать во что бы то ни стало. Продолжать ли придерживаться простой гипотезы, или же переходить к гипотезе более сложной – такое решение определяется интуицией конкретного специалиста, занимающегося решением той или иной проблемы в своей области. А отнюдь не формальным критерием соответствия какому-то там «принципу парсимонии» (экономичности гипотез). Если специалист видит, что простыми объяснениями здесь уже не обойтись, чувствует, что имеющиеся факты сопротивляются попыткам запихнуть их в то или иное простое объяснение, тогда он не просто имеет право вводить какие-то новые сущности, но ему просто придётся это сделать.

Более того. Не ясно даже, повышает ли формальное следование принципу «самой простой гипотезы» успешность научного поиска, или наоборот, снижает? По этому поводу когда-то иронично высказался Альберт Эйнштейн:

«Для любой проблемы есть решение, которое является простым, очевидным и неверным»

Наконец, не следует забывать, что иногда проще добавить всего одну-две «новые сущности», чтобы крайне запутанная (раньше) ситуация сразу же прояснилась, и целое нагромождение разных гипотез, существовавших только для того, чтобы одна гипотеза поддерживала другую (от опровержения), стало бы просто ненужным (излишним).

Например, всего два предположения: 1) что живые существа создавались, а не возникали (сами) в ходе «беспощадной борьбы за выживание», 2) создавались не только биологически целесообразными, но еще и максимально разнообразными (из-за чего не все наблюдаемые признаки биологически полезны)… эти две «новые сущности» сразу же позволяют избавиться от огромного числа «непостижимых тайн эволюции». Начиная с «проблемы хвоста павлина» и танцев журавлей, и кончая сногсшибательной репродуктивной системой гиен или 6-сантиметровыми сперматозоидами у 3-миллиметровых мушек.