Что с нами происходит?: Записки современников

Твоя работа в этом отношении является живым, отрадным исключением среди работ других русских историков, и я думаю, что тебе вполне удалось показать плодотворность научного применения всемирно-исторической точки зрения, так как тобой уловлены такие формы, которые пережили внешнюю оболочку отдельного государства, перелились из одного «организма» в другой «организм» (если под «организмом» мы будем подразумевать отдельный формально от человечества «народ» или государство). Меня более всего интересует история мысли, а ее изучение невозможно без полного и глубокого признания неизбежности всемирно-исторической точки зрения на человеческую жизнь.

Другой принципиальный вопрос, тобой поставленный и, по-моему, местами блестяще разрешенный, к сожалению, представлен тобой на примере, но теоретически не вполне обоснован. Мне кажется, однако, он логически неизбежно связан с всемирно-исторической точкой зрения. Это — значение конкретных примеров, частных подробных случаев для получения о явлении более правильного представления, чем в обычных в последнее время — статистических или, я бы назвал, схематических — изложениях истории. Когда история является без лиц, без имен и без всякого влияния человеческой живой личности. Это так называемая история масс и различных «исторических процессов».

Не отрицая значения таких изучений и иногда прямой их неизбежности, я думаю, однако, что они дадут нам только рамки, как бы фон, на котором идет исторический процесс, но не позволяет уловить его настоящих причин. Такой причиной является психическая личность человека вне расы, вне времени, вне государства — т. е. неизбежный и необходимый субстрат всемирно-исторического понимания истории. Приводимые тобой примеры Горация и Аттики — а еще более, должно быть, Плиния (?) дают ясное указание на основные пружины — человеческие настроения и его (человека) психология, — которые отнюдь не подпадут под статистическое и схематическое изложение истории. Мне кажется, значение и неизбежная связь психологического (т. е. личного) толкования исторических явлений с всемирно-исторической точкой зрения на историю тобой проведена, но явно не разработана.

Читая твои конкретные примеры, чувствуешь, что избранный тобою метод изучения вносит новое, более глубокое понимание исторического явления, чем привычные нам схемы или прагматические изложения событий. В области развития идей и мысли человека особенно сильно чувствуешь такое значение живой личности и недостаточность для понимания процесса общих схем: отдельный частный случай служит не только примером схемы или общего явления, он в то же время дает возможность судить об ограниченности этой схемы, дает мерку ее приложимости, позволяет чувствовать ее границы, т. е. только и дает ей научную обоснованность, так как в точном научном знании основным является знание пределов колебаний обобщения или определения. Я думаю, что выбранный тобою прием имеет большой методологический интерес.<…>

Рим в жизни человечества только пассивно сыграл созидательную роль, только благодаря железной системе своего насилия, а настоящая созидательная работа была в других углах человеческой жизни, более живых, свободных, более мирно общавшихся.

Мне кажется, с всемирно-исторической точки зрения, ты должен был бы обратить внимание на появление — благодаря завоеваниям — в римском государственном организме хозяйственных форм иного порядка, иной живой жизни, которые постепенно разложились в чуждой им обстановке. Они умирали медленно и при своем замирании дали еще столетия живой жизни.<…>

Гаага, 9 июля 1900 г.[49]

<…> Посылаю тебе эти беглые, слишком несжатые наброски. Пришлось уехать из Полтавы, не кончив письма — а теперь тут под руками нет твоей книги, в которой сделал отметки. Здесь я купаюсь в Шевенингене, но живу в Гааге, так как тут музеи и хочу работать в библиотеке по подготавливаемой статье о кристаллографах XVII столетия. Все лето в Полтаве много работал — между прочим, над давно подготовленным курсом по истории естественно-исторических и физико-математических наук в новое время. Но верно еще несколько лет не решусь выступить.

Наташа и дети в Полтаве.[50]

Еще раз горячо и сильно благодарю тебя.

Твой Владимир.

Из письма к Н. Е. Вернадской

Гаага, 1 августа 1900 г.

Дорогая моя Наталочка…

Вчера был в концерте в церкви — некоторые вещи на меня произвели сильное впечатление — особенно арии Баха (орган со скрипкой — в первый раз слышал) — мне казалось, что эти звуки как-то проникают в меня глубоко, глубоко, что им ритмически отвечают какие-то движения души и все мое хорошее, сильное собирается в полные гармонии движения. Слышал знаменитую тройную фугу Баха — красоту ее сознаю — но она оставила меня холодным, может быть вследствие, как мне казалось — сухой игры Коопмана на органе. Я совсем начинаю увлекаться музыкой — хочется ознакомиться с ее теорией и историей.