Читаем Что сердцу дорого полностью

Они ушли в заводоуправление и до вечера сидели в кабинете директора. Все знали, что решается вопрос о строительстве нового цеха, и люди с нетерпением ждали, чем кончится этот разговор.

А Вадим был вдвойне взволнован: ему передалось общее настроение, и не улеглось возбуждение от того, что сегодня он впервые работал на заливке. И хотя справился с этим делом успешно, все же тревожила мысль: «мало все-таки я знаю, мало…» Хотелось глубже понять, осмыслить все те процессы, которые совершались на его глазах и с его участием.

— Михаил Степанович, а нет каких-нибудь книг по точному литью? — спросил он у Зуева.

Зуев, снимавший шлак, не ответил, пока не кончил своего дела, и только отбросив в сторону ложку, повернул к Вадиму худое, остроносое лицо.

— А тебе зачем? Или в мастера метишь? — угрюмо спросил он.

— Да нет… Так просто, почитать хотел, — нехотя ответил Вадим, уязвленный грубостью бригадира.

— На заводе есть хорошая техническая библиотека, — вмешался в разговор Андрей. — Хочешь, вместе сходим после работы?

— Пойдем, — согласился Вадим.

Закончив смену, они отправились в библиотеку. Андрей посоветовал Вадиму прочесть брошюру о точном литье, которую он сам читал когда-то, но Вадим взял еще и объемистый учебник.

— Вон Минаев с Ниловым идут, — сказал Андрей, когда они вышли.

— Догоним? — предложил Вадим.

Сгустились сумерки, но двор был хорошо освещен, и коренастый, размахивающий руками Минаев и худощавый, подтянутый Нилов в своем брезентовом костюме были видны отчетливо, как на экране. Ясно слышались и их голоса.

— Так говорить с министром! — возмущенно качал головой Минаев.

— Ничего худого я ему не сказал, — возражал Нилов. — Сказал, что думаю, и только. И вообще терпеть не могу этого чинопочитания. Мы все из рабочего народа вышли и перед общим делом все равны.

— С министром, значит, себя равняешь, — развел руками Минаев.

— Сравнял, и беды в том не вижу. Ему с высоты кажется, что махнул пером, подписал приказ, и цех будет построен, как по щучьему веленью. А я вижу: не выйдет в такой срок. Должен я ему сказать об этом? Должен! Кабы люди меньше поддакивали начальству, а говорили то, что думают, скольких ошибок можно было избежать…

— Колючий ты человек, Петр Антонович.

— Человек как человек, самый обыкновенный…

— Иван Васильевич! — окликнул Вадим.

Начальник цеха и мастер остановились.

— Что, будем строить новый цех? — спросил Андрей.

— Будем, — энергично тряхнув головой и сразу забыв о споре с Ниловым, отозвался Минаев. — А вы что, специально ждали нас?

— Да нет, мы… — хотел объяснить Андрей, но Нилов перебил его, как бы продолжая незаконченный разговор с Минаевым:

— Это ты думаешь, что всякое новое дело только вас двоих с министром касается, — насмешливо сказал он.

— Нет, невозможный ты человек, Петр Антонович, — сердито и обиженно ответил Минаев и, махнув рукой, один пошел вперед.

11

Вадим возвращался домой в приподнятом настроении человека, выдержавшего трудный экзамен. Черт возьми, он теперь настоящий литейщик! Сам разливал сталь. Оказывается, это не так уж страшно. А, впрочем, тут не всякий сможет… Нужна сила. И выдержка. Вот в новом цехе, ребята говорят, все будет механизировано.

Вадим совсем не чувствовал усталости, хотя день был нелегкий. Его радовал и холодный осенний ветер, и светлые гирлянды уходящих вдаль фонарей, и звонки трамваев, и то, что на улице так много народу. Но едва он вошел в подъезд дома, где жил Аркадий, и начал подниматься по мрачноватой лестнице со сбитыми ступенями и шаткими перилами, как настроение его изменилось. Он поднимался медленно, словно желая отдалить тот момент, когда надо будет войти в квартиру. В чужую квартиру. В чужой мир.

Нет, не стали друзьями бывшие однокашники.

Уже в тот вечер, когда побывала у них в гостях Соня, пробежала между Аркадием и Вадимом черная кошка. Оба постарались забыть стычку, но то и дело возникали новые. Поводы были все пустяковые. То Вадим неуважительно отозвался о друзьях Аркадия. То слишком шумно, как показалось Аркадию, собирался утром на работу, мешал спать. То Аркадий был недоволен тем, что Вадим дал ему взаймы пятьдесят рублей, в то время как он, не вернув прежнего долга, требовал сто.

Вадим несколько раз пытался просить место в общежитии. «Вот погоди, достроим новый корпус — дадим», — обещали ему. Вадим с неудовольствием выслушивал этот ответ. «Я и в старом согласен жить, — говорил он, — только бы поскорее…»

Но однажды ему пришло в голову, что, может, он не прав. Спешит убежать от Аркадия. А тот неверный путь выбрал в жизни. По-честному — помочь ему надо разобраться во всем.

Вадим решил устроить настоящую мировую и поговорить по душам. С получки купил пол-литра водки, сели вдвоем. Первый тост провозгласил Вадим за хорошую мужскую дружбу.

В тот дождливый вечер, и правда, разговорились. Спорили чуть не до рассвета. И ни в чем не сошлись. Понял только Вадим, что нет для Аркадия ничего святого.

— Будущее? — Аркадий насмешливо щурил красивые черные глаза. — Всем нам земляные черви одинаковое будущее готовят.

— Ты о живом говори, — требовал Вадим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия