Что скрывает Эдем

Виртуозно лавируя среди толпы гостей и сияя, как новогодняя елка, на всех парах к нам неслась какая-то симпатичная блондинка в лимонном эфириусном платье. На вид ей было не больше семнадцати. И цвет ее волос вкупе с юным возрастом заставил меня теряться в догадках по поводу ее личности.

– Что ты здесь делаешь, Лиза? – устало обратился к ней Шон.

– Решила заглянуть сюда со своим новым парнем, – хихикнула она, не обратив внимания на дурное настроение собеседника. – Видишь того брюнета в голубом костюме? – Девчонка кивнула в сторону группы парней, что стояли возле постамента с проектором и что-то бурно обсуждали. – Это Дерек Вочковски. Сын нефтяного магната. Симпатичный, правда? Мы с ним встречаемся уже две недели, – добавила с гордостью.

– Классно. Охрана где?

– Поблизости крутится, – безразлично отмахнулась Лиза и с игривыми многозначительными интонациями добавила: – А я сегодня видела твой прототип. Это такая прелесть! Жду не дождусь, когда смогу сесть за руль.

– Польщен.

Девчонка усмехнулась и с любопытством покосилась на меня. Взгляд серых глаз стал хитрющим, как у лисы, и она игриво протянула:

– А ты не хочешь познакомить меня со своей спутницей?

Судя по выражению лица Шона, ничего такого он не хотел. Тем не менее, тяжело вздохнув, сухо представил нас друг другу.

– Карина, знакомься, это Элиза Штольцберг. Дочь Верховного архонта и головная боль отдела оперативного реагирования Либрума. – Однако! Не угадала. – Лиза, это Карина. Новая обитательница Пантеона.

– О, а я вас знаю! – просияла девчонка и воодушевленно выпалила: – Вы та самая девушка, что танцевала с лапушкой Шоном во время бала иллюзий! – Глаз моего кавалера дернулся, уж он-то себя лапушкой явно не считал. – Я буквально влюбилась в ваше платье! Где вы его раздобыли?

Внутренне помирая со смеху, я пожала плечами.

– Придумала.

– О, умоляю, придумайте и мне что-нибудь красивое! Шон, негодник такой, – (О, уже и негодник!) – напрочь отказывается материализовывать мне наряды. Хотя ему это ничего не стоит… Карина, я знаю, что писатели вечно заняты, но, может, вы сумеете выкроить время для побочного проекта? – Она коснулась моей руки и преданно заглянула в глаза. – Обещаю, папа оплатит любые расходы.

В этот момент к нам подошел какой-то серьезный статусный мужчина. Судя по военной выправке и вскользь оброненным фразам, он имел отношение к оборонной промышленности, хотя и старался это скрыть.

– Дамы, извините, я отойду ненадолго, – тихо сказал Шон. – Карина, далеко не уходи. – С этими словами он удалился, и мне стало ясно, что у господина Феррена уже есть или скоро появится очередной побочный проект.

В ожидании возвращения своего кавалера я переключилась на Элизу. Выслушала ее пожелания по поводу платья. Они оказались довольно абстрактными и сводились к неопределенным выражениям типа «ну, я не знаю… Просто хочу что-то эффектное». Спросила о сроках. И то и другое меня устраивало, поэтому решила принять заказ. Деньги лишними не бывают, да и без них я бы при всем желании не смогла сказать «нет» этому слегка избалованному, но очень милому ребенку.

Мы обсудили все интересовавшие меня вопросы, и тут мой взгляд упал на подвеску в виде бабочки, что висела у нее на шее. Тонкие золотые нити формировали каркас, в который были вставлены крылья из лунного камня. А само тельце отливало загадочным розовым сиянием. Сегодня я уже не раз видела что-то подобное и захотела проверить догадку.

– Красивый кулон, – улыбнулась, указав кивком на подвеску. – Чем-то напоминает эфириус.

– Это он и есть. Там внутри дозатор, как у флакончика духов. Видите, головка откручивается, – охотно объяснила Элиза и добавила с гордостью: – Папа подарил мне его на шестнадцатилетие. Сказал пользоваться с умом.

Я вспомнила слова Мари о том, что даже нам, писателям, сложно достать и каплю этого редкого вещества, а здесь его носят вместо украшений. Перстень Дориан, капля-кулон Ирены… Да и у остальных дам бриллиантовые диадемы, сапфировые броши, изумрудные колье особым спросом не пользовались.

– Понятно. Это дань моде?

– Не совсем. Скорее показатель статуса и достатка. Как женщин, так и мужчин. Эфириус очень дорого стоит. Мне повезло, папа меня балует. А вот родители многих моих друзей продали недвижимость и драгоценности ради нескольких розовых капель, заточенных в непробиваемое стекло. Папа говорит, деньги могут обесцениться, эфириус никогда. И он прав – то, что способно претворить в жизнь любую мечту, бесценно.

– Согласна, – улыбнулась я, сентиментально вспомнив о доме.

– Да, наверное, все в Эдеме, кроме Шона Феррена, так считают, – продолжала Элиза. – Папа столько раз предлагал ему подарить в честь заслуг перед Либрумом памятные часы с инкрустацией или что-то вроде того. Но он постоянно отказывается.

– Почему? – удивилась я.

– Кто его знает? Наверное, и со своей фантазией Шону живется неплохо. – Элиза пожала плечами и, закусив губу, с масленым блеском в глазах добавила: – В определенных кругах даже шутка ходит о том, что выберет господин Феррен: девушку или эфириус.

Я улыбнулась.

– И что же?