Что соврал покойник

– К Веденкиным я пришла двадцать лет назад. Елизавета Анатольевна мне двоюродная сестра, только не кровная: мой отец и супруг ее матери родные братья. Когда Елизавете Анатольевне потребовалась помощница, она предложила мне, и я согласилась.

– Вы учились на повара?

– Нет, не успела получить образование – рано вышла замуж, родила ребенка, об учебе пришлось забыть. Да я и не горела желанием учиться. Мне нравится эта работа, и с деньгами Елизавета Анатольевна никогда не обижала.

– Сколько вам лет? – напрямую спросила я.

– Тридцать восемь, – не смутившись, ответила Наталья. – Сыну двадцать один. У меня крепкая семья, и сын умница, учится сейчас на юриста. По окончании учебы господин Веденкин обещал посодействовать с его трудоустройством.

– Чем занимается ваш муж?

– Он работает в фирме господина Веденкина. Простой водитель, но ему работа нравится.

– Значит, вся семья решила работать на Веденкиных?

– Вас это удивляет? – Брови Натальи поднялись. – Напрасно, Веденкины – хорошие люди, бизнес у них стабильный, так почему бы нам на них не работать.

– Большое спасибо, больше вопросов нет.

– Я еще не сказала про свой график, – напомнила Наталья.

– В этом нет необходимости, все, что было нужно, я услышала, – махнула рукой я. – Вы свободны, можете идти.

Наталья ушла, а я вычеркнула ее из списка кандидатов на подкуп. Эта женщина отказалась бы от любой суммы, предложенной Фарыгиным, чтобы не рисковать будущей карьерой сына.

Следующим был садовник. Он бочком протиснулся в дверь кабинета и остановился у порога.

– Проходите, не стесняйтесь. – Я указала на стул. – Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Спасибо, я постою, – сжимая в руках панаму, ответил садовник, – боюсь запачкать тут все. Елизавета Анатольевна вызвала меня прямо с клумбы, я переодеться не успел, сами видите, какой чумазый.

Я оглядела его опрятный комбинезон, но промолчала. Возможно, он и казался себе грязным, но думать об этом у меня не было ни времени, ни желания.

– Хорошо, если вам так будет удобнее, – согласилась я и начала задавать стандартные вопросы.

Садовник сообщил, что работает у Веденкиных более десяти лет, раньше был военным, а после отставки кардинально изменил профессию и нанялся к ним садовником, обязанности водителя добавились позже. Семьи у него не было, всю жизнь прожил холостяком. Значит, садовник тоже не подходит. Жалованье он получает хорошее, военная пенсия тоже немаленькая. Детей у него нет, значит, нет и расходов на них. Представить рядом с этим человеком в панаме жадную юную любовницу было решительно невозможно, седина в бороде у него была, но бес нигде не выглядывал. Пришлось и садовника отпустить с миром.

А вот помощница хозяйки Светлана Якунина оставляла совсем не такое приятное впечатление. Молодая женщина пришла ко мне уже воинственно настроенная и в ходе разговора вела себя агрессивно. Она почти с вызовом сообщила, что работает у Веденкиной только два года и что место это временное, пока ее мальчики-двойняшки не пойдут в школу. Предупредив мой вопрос, она заявила, что отца у них нет и не было и что лично она этим гордится, потому что лучше жить без мужа, чем всю жизнь тянуть на себе какого-нибудь тунеядца или пьяницу. Понять причины ее резкости мне никак не удавалось, пока речь не зашла о деньгах.

– Скажите, вас устраивает ваше жалованье? – спросила я, выслушав заявление Светланы о ее полной независимости.

– Хотите обвинить меня в том, что случилось во время отъезда Веденкиных? – зло спросила она. – Впрочем, это не важно, я все равно скажу то, что думаю. Покажите мне человека, которого бы устраивала его зарплата. Уверена, вам это не удастся.

– Ваши коллеги вполне довольны, – имея в виду кухарку и садовника, возразила я.

– Так и знала, что все к этому сведется. Они белые и пушистые, а я исчадие ада, предавшее своих кормильцев! – в сердцах воскликнула Светлана. – Стоило их приглашать, если вы уже сделали для себя выводы!

– По-моему, выводы здесь сделали только вы, и совершенно необоснованные.

– Хватит притворства, – махнула рукой Светлана. – Говорите прямо, в чем вы меня обвиняете, мне надоело отвечать на глупые вопросы о семейном положении и зарплате. Сколько дней только и разговоров, что о воришке, пробравшемся в дом не без чьей-то помощи.

– Вот как? И кто же ведет подобные разговоры? – искренне удивилась я.

– Ваши драгоценные повариха и садовник, а главный подстрекатель, конечно, сынок хозяйский.

– Очень интересно. Просветите меня, как и к чему он подстрекает обитателей этого дома.

– Сами у него спросите, – огрызнулась Светлана. – Если у вас ко мне больше вопросов нет, предпочитаю поехать домой. Там обстановка куда приятнее здешней.

– Хорошо, – просто ответила я.

– Хорошо? Это значит, что вы меня отпускаете? – Светлана от удивления округлила глаза. – А как же обвинение?

– Я не собиралась вас ни в чем обвинять. Впрочем, если вы считаете, что в чем-то провинились, можете признаться, я не буду против.

– Мне не в чем признаваться, – немедленно отступила Светлана.

– Вот и я так думаю, а потому отпускаю вас с миром. Всего хорошего.