Что соврал покойник

Поначалу она и слышать об этом не хотела, но у Вадима открылся дар убеждения, и она сдалась. Последним аргументом стала выездная выставка французского фотографа Анри Картье-Брессона, увидеть работы которого Ленка мечтала чуть ли не с детства. В воскресенье утром она осталась в доме одна – Вадим уехал, а у прислуги был законный выходной. Впрочем, задерживаться Ленка не собиралась, спустя полчаса после ухода своего подопечного она уже вышла из дома и отправилась к автобусной остановке. Ей нужно было доехать до Театральной площади, где располагался музей.

До остановки Ленка не дошла. Телефон писком сообщил о новом письме, упавшем в ее электронный почтовый ящик. Взглянув на имя отправителя, Ленка поняла, что свидание с Картье-Брессоном отменяется. Письмо пришло от клиента, который время от времени подбрасывал ей халтуру, переводы с французского. Она очень ценила его, заказ был срочный, поэтому о художественной фотографии пришлось забыть. Ленка вернулась в дом Веденкиных, устроилась в своей комнате и с головой ушла в работу.

До этого момента рассказ лился живо, без пауз, но тут Ленку словно заклинило. Открыв рот, она замерла на середине фразы и уставилась в одну точку. Я выждала некоторое время, потом спросила:

– С тобой все в порядке?

Ответа не последовало. Я тронула подругу за рукав, реакции никакой. Чтобы как-то ее расшевелить, мне пришлось влить в нее остатки коньяка. После этого я решительно встряхнула Ленку за плечи и потребовала продолжения рассказа.

– Что случилось после того, как ты засела за перевод статьи, ты помнишь?

– Помню, – ответила Ленка, – я была на втором этаже, там моя комната над кухней, той, на которой готовит кухарка. У них есть еще одна кухня, хозяйская, в конце крыла.

– И что же произошло на кухне? – Я попыталась форсировать рассказ, но Ленка на уловку не реагировала.

– Я сидела у окна, там такой удобный столик и много света. Перевод шел легко, я даже подумала, что еще успею на выставку, если так пойдет дальше. А потом услышала какой-то шум – не в комнате, а на кухне. Сначала подумала, что мне померещилось, потом, когда шум повторился, решила, что вернулся Вадим, а потом испугалась, вдруг забрались воры. Кухня рядом с гостиной, а в ней много антикварных вещиц, по-настоящему дорогих. Мне показалось, что шум исходит именно из гостиной, не из кухни.

– И ты пошла проверить, какая из гипотез верна, – предположила я с иронией.

– Да, спустилась на первый этаж, в гостиной никого не было, и я решила посмотреть на кухне. Пошла туда, а там… А там…

– Ленка, не вздумай снова разреветься, – прикрикнула я. – Рассказывай до конца, живо!

– Ох, я, наверное, не справлюсь, – запричитала Ленка, – слишком тяжело об этом говорить.

– Ладно, помогу тебе. Ты вошла в кухню и увидела там грабителя. Скорее всего, он попытался сбежать, а ты каким-то образом пыталась ему помешать. Что ты сделала?

– Не знаю, не помню. По-моему, я его ударила той статуэткой.

– Какой статуэткой?

– Бронзовой, из гостиной. Кажется, это был Купидон, только не с луком, а с арфой.

– Подробности его внешнего вида меня не интересуют, – остановила я Ленку. – Как он оказался у тебя в руках?

– Мне было страшно. Я проходила мимо камина и подумала, что вооружиться не будет лишним, – промямлила она.

– Ладно, ты вооружилась, – я старалась не улыбаться, – и напала на грабителя, так?

– Кажется, да. Я не помню.

– Как ты можешь не помнить этого?

– Я потеряла сознание, наверное, от страха, – призналась Ленка.

– Здорово.

– В этом нет ничего удивительного, я была напугана до смерти. Помню только, что замахнулась, когда он приблизился, и все, дальше пустота. – У нее снова задрожали губы.

– Похоже, мое вмешательство только больше все запутывает. Давай начнем сначала. Сосредоточься и рассказывай с того места, как ты пересекла гостиную и оказалась на кухне. Только умоляю, без истерик!

– Я дошла до порога кухни, увидела мужчину, испугалась и собралась бежать. До входной двери довольно далеко, но я об этом не думала. Мне просто хотелось оказаться в безопасном месте, и всё. Но он меня тоже увидел, зарычал, как зверь, и бросился вперед. Он несся прямо на меня, я подняла руку с Купидоном, размахнулась и, кажется, ударила его. А потом потеряла сознание.

– Значит, самого удара ты не помнишь?

– Нет, не помню, но, когда я очнулась, мужчина лежал в центре кухни, возле его головы валялась статуэтка, вся в крови!

– И ты решила, что убила его, так?

– Да, я испугалась еще больше, бросилась из дома и помчалась к тебе. К кому я еще могла прийти с таким признанием?

– Проверить наличие пульса ты, конечно, не догадалась, – предположила я.

– Мне прикасаться к мертвому человеку? – вместо ответа воскликнула Ленка.

– Быть может, он был еще жив. Более того, может статься, что он жив до сих пор, лежит себе на полу в доме Веденкиных и нуждается в медицинской помощи.

– Нет, Танюша, он был мертв, – трагическим шепотом произнесла Ленка, – я видела его глаза, они были открыты. Стеклянные глаза.