Что создано под луной?

Когда Риоль пришел в себя, он оказался в тишине, не нарушаемой даже гудением ветра в оснастке самолета.

Риоль осмотрелся кругом, обнаружил, что вся стеклянная оснастка кабины исчезла, и то, что летчика рядом не было.

Отлетели и боковые пилотские форточки-лазы, обычно закрытые потому, что экипаж, как правило, проходил в кабину через бортовую дверь, сквозь внутренний салон.

«Значит, удар был все-таки сильным», – подумал Риоль, ощущая боль в грудной клетке и суставах.

Через ближнюю для себя кабинную дверцу-форточку Риоль выбрался на песок.

Прямо перед капотом лежал летчик, видимо выброшенный из кабины через лобовое стекло.

Вокруг головы летчика песок был совсем черным. Правда, не на много, а так, пальца на два. Риоль наклонился над другом и увидел, что тот дышит.

Тогда Риоль вернулся в кабину. Взял оттуда зеленую сумку с белым кругом на боку и красным крестом посреди этого белого круга.

И вновь спустился к летчику.

– Ты – жив? – услышал он шепот.

– Да. Контужен только.

– А – я?

– Ты тоже жив. Голова разбита, а остальное, вроде, цело.

– Это хорошо, – прошептал летчик.

– Что – хорошо?

– Что только голова разбита.

– Почему? – Риоль разговаривал машинально, словно через какую-то плотную пелену, мешающую и говорить, и думать.

– Если от раны в голову животное не умирает сразу – рана заживает быстро.

– Откуда ты знаешь? – Риоль слушал полубред летчика и свои полубредовые ответы, но при этом очень плотно перевязывал голову летчика, не забыв прыснуть на рану перекисью водорода, от чего летчик лишь слегка поморщился, – Откуда ты знаешь?

– Додумался.

– До чего?

– До того, что животные без нормальной головы долго существовать не могут…

О том, что у летчика сломан позвоночник, ни Риоль, ни летчик не знали.

Риолю это не пришло в голову, а летчик находился в шоке.

Но после укола пенициллина, летчик понял все.

– Сейчас я перетащу тебя в тень, – проговорил Риоль.

– Не надо.

– Почему?

– Хочу посмотреть на солнце подольше.