Что создано под луной?

Перед тем, как войти в мавзолей, им предстояло выстоять длинную очередь из таких же, как они сами, допущенных.

В этой группе, отделенных не церемонившимися милиционерами от остальной столицы людей, все, как один стояли с понуро-просветленными лицами фанатиков, уверовавших в чудо.

Тысячелетия назад так, перед глиняными лепнинками с камушками-глазами, пращуры ожидали дождя с громом небесным вперемежку.

По тому, как бережно относились стояльцы к своей одежде, было очевидно, что все одеты в лучшее, что у них есть. И, может быть, в единственное хорошее.

Но отчего-то, Риоля не покидало чувство, что все собравшиеся чем-то слегка напуганы.

«Так ожидают аудиенции, от которой нельзя отказаться, у дверей восточного тирана-самодура могущего и наградить, и лишить головы, в зависимости от настроения.

Было во всех этих людях что-то приговоренное и единенное, одновременно.

Что поделаешь – людей, рабство сплачивает так же крепко, как свобода,» – подумал Риоль.

– Иногда крепче, – тихо проговорил Искариот.

– Ленин и теперь живее всех живых! – повторялось то там, то тут, как заклинание, смысл которого не вполне понятен заклинающим. И никто из стоявших в очереди не расслышал того, что прошептал Искариот: «Если все повторяют одно и тоже, значит это какая-то глупость…»

– А, по-моему, он сейчас мертвее всех мертвых, – тихо сказала Риолю девушка, нарисованная акварелью, – Он ведь обычной трухой набит.

– Ага, – подтвердила девушка, нарисованная углем, – В нашем селе чучельник жил, так ему все огородные пугала заказывали.

– Сами вы – чучела огородные, – урезонила подруг девушка, скачанная с интернета, – В нем теперь сплошная химия. Это гадость такая, из которой удобрения делать можно. Вроде навоза, только синтетического.

Наконец, подошла и их очередь.

Под пристальными взглядами, взглядами, предполагающими преступные цели именно здесь – там, где, по сути, не лежало ничего – они прошли внутрь полутемного склепа.

И почувствовали себя в тюрьме и морге, одновременно.

– Здоровая у него голова, – тихо проговорил Риоль Крайсту.

– Половина его головного мозга оказалась величиной с грецкий орех. Так, что эта голова была пустой в прямом смысле.

– Убивать невинных начал он? – продолжал спрашивать Риоль.

– Да.

– Значит, нынешний просто продолжил начатое?

– Между ними есть одна большая разница. Этот, – Крайст указал на набальзамированного мертвеца, – Убивал потому, что не понимал, как высоко нормальные люди ценят человеческую жизнь.

Тот, что у власти сейчас, убивает потому, что хорошо понимает это.

И понимает, что запуганный человек – человек послушный…