Что такое Аргентина, или Логика абсурда

Альфредо долго рассказывал нам о преимуществах жизни в Ла Фальде, одобряя наш выбор, – мы пообещали ему не затягивать с ответом и сообщить о своем решении сразу же по приезде в Буэнос-Айрес. Деньги, что мы предлагали ему за обед, он брать категорически отказался и даже обиделся, когда мы попытались настоять.

– Когда купите дом и переедете, на вареники меня пригласите с борщом, – проявил он осведомленность в русской кухне.

А потом, по дороге в гостиницу, он завез нас к себе. Мы зашли в просторный дом, из каждого окна которого открывались виды на горы, долину и озера, как иллюстрация к его рассказу об удавшейся жизни. Пока мы ходили по комнатам, разглядывая монументальный камин, облицованный зеленым малахитом с декоративными украшениями над ним, стильную мебель из красного дерева местной породы квебрахо-колорадо, бронзовые люстры, на хрустале которых поигрывало садящееся за сьерру солнце, за нами неотступно следили большие, широко расставленные карие глаза трофейной жены Альфредо, которая, поздоровавшись с нами при входе, осталась перебирать голубику для варенья на патио. Ее изящно вырезанный профиль и точеный силуэт на фоне лиловых гор и сочного синего неба Ла Фальды был самым лучшим украшением в доме Альфредо и в его жизни.

Мардель

Тишины хочу, тишины…

Нервы, что ли, обожжены?

Р. Рождественский

У каждого города есть свой запах. Неповторимый, как у каждого человека. По запаху, говорят, мы влюбляемся. Активизируются рецепторы эндорфинов в носу, и вот, еще только вдыхая любимый город, мы в его власти, мы хотим вернуться, оттягиваем дату отъезда или, в случае таких экстремалов, как я, остаемся в нем жить.

Мар-дель-Плата пахнет морем, цветами, свежеиспеченной сдобой и кондитерскими изделиями. Ближе к порту к этому букету примешивается запах сырой рыбы и жирных морских котиков, периодически вылезающих из холодных вод Атлантики погреться на камнях. А когда на раскаленные от летнего солнца камни тротуаров падают крупные капли дождя, весь город пахнет горячим морским камнем, добываемым здесь же, в Мар-дель-Плате, и одевшим город в серый цвет средневековых замков. Из этого камня строят дома – шале, как называют здесь частные коттеджи, мостят им тротуары и набережные и используют его в интерьерах. На тротуарах камень прорастает травой на стыках несимметричных плит, и это создает самое приятное покрытие для бесконечных прогулок по Счастливому, как его называют аргентинцы, городу.

Ощущение, что я попала в детство, в семидесятые, приходит не только от запахов. Витрины кондитерских и обувных магазинчиков, игровые залы с автоматами, карусели и светомузыкальные установки уносят в далекие годы поездок в Ялту, Евпаторию и Мисхор. Даже очереди в самые дешевые кафешки, состоящие из супружеских пар, одергивающих своих отпрысков, которые просят розовую сахарную вату, продающуюся рядом на тротуаре, похожи на очереди в столовые крымских курортных городов в разгар сезона.

На лето сюда съезжается вся Аргентина, и маленький городок с шестьюстами тысячами коренного населения разрастается до двух миллионов, а за весь год Мар-дель-Плата принимает более восьми миллионов человек.

Жители Марделя, как они для краткости называют свой город, но не всегда прощают эту фамильярность приезжим, жалуются, что не могут попасть в любимые кафе и рестораны, где безлюдной зимой они сидят по выходным, читают газеты и неторопливо попивают кофе, созерцая океан, который никогда не бывает одинаковым, ни по цвету, ни по волнам. Но вместе с туристами жизнь здесь оживляется, и все работает чуть ли не 24 часа в сутки; грохочут дискотеки по ночам и заполняют улицы такси; люди зарабатывают за сезон свое неторопливое распитие кофе все остальное время года.

В Марделе есть все: дзеновское безмятежное спокойствие природы, почти безлюдной стихии в зимние месяцы и оживленный ритм большого города с неоновыми афишами последних спектаклей и гастролей в период летних отпусков, пасхальных каникул и длинных праздничных выходных. Международный кинофестиваль и фестивали кулинарии, джаза, пива, шумные уличные фейерверки и ярмарки, летающие парапланы, водные мотоциклы и непременные надувные лодки-бананы чередуются с опустевшим пляжем, чистыми, немноголюдными улицами и читающими газеты за чашечкой кофе местными жителями с характерным загаром. И только сёрферы, одержимые и фанатичные, весь год покрывают океан черными точками гидрокостюмов, согревающих их в ледяной воде Атлантики.