В темноте под рукой царевича с сухим щелчком проскочила колючая искра. Иванушка отдернул руку и принялся неистово трясти кистью в воздухе, будто играл тремоло на балалайке. И по физиономии его было видно, что слух окружающих от красочных междометий и радужных фразеологизмов спасало из последних сил исключительно его интеллигентное воспитание.
– Что там?
Топор номер пять превентивно навис над неподвижной и равнодушной мумией хозяина – на случай, если ей вздумается пересмотреть своё отношение к нежданным гостям.
– Искра-а-а-а… ка-а-а-к обожжет!.. до костей-й-й-й-й-й!.. – отбросил, наконец, просящийся на язык шеститомный словарь табуированной лексики, страницу за страницей, и жалобно просипел лукоморец.
– Что трогал? – спешно подковылял Адалет и тут же выпалил ставший привычным вопрос.
– Ничего! Я только хотел достать его палку! Чтобы камень поддеть!..
– Палку?
Старик вытянул шею, бросил один взгляд на уличенный в немотивированном иваноненавистничестве кусок дерева, и едва вернувшаяся из эвакуации тишина пещеры снова панически юркнула в дальнюю щель.
– Святой человек!!! Целитель!!! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! – давясь смехом, чародей ревел, ухал, охал, подпрыгивал и неистово хлопал себя по пухлым, покрытым пылью и синяками бокам как перелетная курица. – Бестолковые суеверные крестьяне, багинотцы, были, есть, и останетесь такими!!! Не могут отличить полного мага, заслужившего свой посох, от полоумного шептуна-травника!!!.. Профаны!!!.. Темнота!!!.. Невежество!!!.. Полное, абсолютное и ужасающее бескультурье глубинки!!!.. Не перестает меня восхищать!!!.. Ох, насмешили!!!.. Ох, уморили, пейзане!!!..
Молодежь, поначалу испуганно взиравшая на внезапный приступ буйного помешательства их мага-хранителя, по ходу надгробной речи вытаращивала очи, поднимала брови, открывала рты и недружно и не в такт качала головами, звенящими от разносящегося под сводами пещеры веселого эха.
– …Лекарь-пекарь-аптекарь!!!.. Коновал!!!.. – не унимался Адалет, и выбиваемая его заполошными руками пыль поднималась из самых глубин кафтана и висела в воздухе вокруг своего недавнего владельца как мутная серая аура. – Ай, да багинотские свинопасы!!!.. Ай, да старина Бруно!!!.. Ай, шутник!!!.. Ай, охальник!!!.. Ха-ха-ха!!!..
– Так значит… Бруно Багинотский был… волшебником?.. – растерянно переводя взгляд с усопшего мага на живого, изумленно проговорил Гуго, осторожно подоспевший на шум и крики.
– Да, мой мальчик, да, и еще тысячу раз да!!! – перестал хохотать, утер рукавом глаза и самодовольно, словно это не почивший век назад Бруно, а он сам сыграл такую шутку над целой страной, подтвердил старик. – И теперь я начинаю верить и в эту странную историю про советы по управлению государством, и в истинность авторства ваших любимых изречений! Настоящий маг с посохом может сотворить еще не такое, уж это вы мне поверьте!
– А раньше вы что же… Не верили в Бруно Багинотского?! – тихо ужаснулся немыслимому святотатству курчавый паренек.
Чародей снисходительно хмыкнул.
– Если бы ты знал, хлопец мой, сколько на Белом Свете проходимцев и самозванцев, падких до чужой славы!
– Наверное, много… – Гуго немного подумал, покорно кивнул и с жалостью и благоговением воззрился на погибшего мага, словно пытаясь впитать печальную картину в кровь, в костный мозг, в самые отдаленные уголки души своей. – Но Бруно Багинотский может быть только один…
– Что с дедушкой делать будем? – деловито выглянула из-за его плеча Серафима. – По-хорошему, надо бы откопать и похоронить по-человечески.
Багинотец тут же вернулся из мира грез и спал с лица.
– Мы тут сами похоро… Кто бы нас отко… – начал было он, но тут же стыдливо осекся, прикусив губу.
– Не трусь, малыш, прорвемся, – с легким презрением похлопал его по спине отряг так, что тот едва устоял на ногах. – А старика вашего… старика вашего… старика…
– Бруно Багинотского можно положить пока на стол в его лаборатории, – нашелся Иван. – Мне кажется… если бы у него был выбор… он бы предпочел умереть там.
Возражать никто не стал, и три пары рук осторожно, чтобы не обрушить весь завал себе на головы и не присоединиться к извлекаемому, принялись за работу.
Через час иссохшее тело в рассыпающейся от малейшего прикосновения одежде было вызволено из векового каменного плена, бережно перемещено в лабораторию, расчищенную от бьющихся, падающих и взрывающихся предметов Серафимой, но, главным образом, Адалетом, и торжественно возложено на ровную глыбу стола. Утирая с глаз нежданные слезы, Гуго накрыл легенду, гордость и славу страны своим плащом.
– Спи спокойно, мудрый Бруно… Мы… за тобой еще вернемся… правда… – почти беззвучно прошептал он, склонив голову и преклонив колено. – Мы… тебя никогда не забудем… и не забывали… никогда… всё, что ты сделал…
Иванушка взял супругу за руку, Олафа – за плечо, и они незаметно и бесшумно оставили багинотца наедине со своим кумиром.
– А где его посох? – убедившись, что не мешает погруженному в свои мысли проводнику, маг вполголоса задал вопрос в главной пещере.
– Там, – исчерпывающе сообщил отряг.