Что такое государство и откуда оно берется?

То есть, спонтанным порядком будет нечто, выходящее за пределы первоначальных намерений действующих субъектов (в случае общества), но, тем не менее, полезное для них. Классический пример того, как создаются спонтанные порядки — это тропинка в лесу, которая возникла «сама собой» и которую никто не прокладывал специально. Каждый стремился к своей цели, тропинка возникла как побочный результат, помогающий (теперь) каждому, кто ею пользуется. Правда, тропинка — это явление в физическом мире. Классические социальные спонтанные порядки существуют не в виде физических объектов, а в виде практик и шаблонов поведения. Некоторые из них легко увидеть — это, например, язык, право, мораль или деньги. Все эти явления не были «созданы», они возникли в ходе человеческой деятельности и теперь они значительно облегчают ее и делают более результативной.

Социальная жизнь изобилует спонтанными порядками, именно они делают ее сносной, а иногда даже приятной. Подавляющее большинство этих порядков трудно вычленить и вообще говоря, это просто не нужно (почему — об этом речь пойдет в следующих заметках на эту тему). Знание о спонтанных порядках полезно тогда, когда «что-то идет не так», в этом случае люди, которые действительно хотят изменить ситуацию к лучшему, должны выяснить, какой из порядков был нарушен. Это непростая работа, чаще всего доброхоты идут другим путем — они требуют от государства вмешаться, государство, будучи самым большим разрушителем спонтанных порядков вмешивается, возможно даже возникает иллюзия «наведения порядка», но в ходе вмешательства неизбежно разрушаются другие порядки, возникают новые «непредвиденные» проблемы, снова следуют требования вмешательства и так без конца.

Примеры социальных спонтанных порядков можно увидеть в человеческих коллективах. Всем знакомо понятие «сложившийся коллектив», «сыгранная команда» и т. п. Они отличаются от «несложившихся» и «несыгранных» тем, что лучше справляются с задачами. Они умеют делать то, чего нет и не может быть в инструкциях и приказах начальства. Самый простой и очевидный пример — это оркестр. Инструкцией здесь являются ноты. Казалось бы — задача музыканта — просто играть по нотам свою партию. Ноты, в общем-то, довольно ёмкий и подробный язык, но они, как и любая другая инструкция, сами по себе не являются гарантией получения качественного исполнения и звучания, особенно, в тех случаях, когда оно зависит от совместных действий нескольких людей. Понятно, что указания allegro и moderato или forte и piano — это очень условные указания. Но даже если вы будете указывать темп в количестве ударов метронома в минуту, а громкость — в децибелах — это мало изменит ситуацию. Качественное звучание достигается только повторяемостью исполнения, то есть репетициями. А на репетициях создается ни что иное, как спонтанный порядок, который, в общем случае, определяет, кто, что, когда и как должен играть в данном произведении и в данном коллективе, состоящем именно из этих людей. Музыканты на репетициях учатся слушать друг друга и понимать дирижера, если это большой оркестр. В результате, каждый из них вырабатывает свои собственные приемы и правила, которые помогают ему ориентрироваться в том, что происходит. Интересно, что если вы попросите этих людей описать эти правила, многие не смогут этого сделать, поскольку для того, чтобы следовать этим правилам, их не нужно рационализировать.

Однако, спонтанные порядки существуют в основном, за пределами неких очерченных границами коллективов. Например, передача денег за билет в маршрутке (и сдачи обратно) — это настоящий кошмар для мейнстримных экономистов. Их теории предполагают, что деньги никогда не дойдут до водителя, по пути их кто-то обязательно присвоит (это будет самый сильный самец в стае, ага). Ведь издержки для присваивающего минимальны, люди в маршрутке не знакомы друг с другом, за обиженного никто не вступится. Да что там, самый сильный самец, каждый передающий отщипнет по пути по чуть-чуть и что ты ему сделаешь и как докажешь? Он скажет, что это не он, «смотрите лучше за своими деньгами». Издержки такого вида воровства в этой ситуации тоже стремятся к нулю. То есть, если такому экономисту (а их в нашем мире подавляющее большинство) сказать, что часть общественного транспорта будет состоять из маршруток, где люди будут передавать деньги за проезд и сдачу из рук в руки, он рассмеется вам в лицо, назовет вас наивным, оторванным от жизни мечтателем. Он предскажет появление специального бандитского промысла (немного пограбил, пригрозил водителю, вышел, сел в следующую маршрутку, и так за день заработал себе на хлеб с маслом), и, конечно же, он предскажет полное фиаско и неизбежное банкротство маршруточного бизнеса.

Тем не менее, маршрутки ездят. В движение их приводит сила спонтанных порядков.