Что такое осень

Проснулся Андрей поздно. У кровати на табуретке стояла чашка с уже остывшим супом и несколько стаканов с морсом. Мама ушла, не став будить сына. В окно барабанил редкий осенний дождь. «Вот тебе и парк», – усмехнулся про себя Андрей, хватаясь за полотенце, которое было привязано в ногах кровати, чтобы он мог самостоятельно садиться. Смысла в этом парень не видел, но мама настаивала на том, что нужно шевелиться, пока жив. В этот раз подъем дался легче, чем обычно. Видимо, положительные эмоции благоприятно влияют. Надо же, какими словами думать начал, снова усмехнулся Андрей. Суп оказался на вкус, как жухлая трава. Он никогда не пробовал жухлую траву, но почему-то был уверен, что вкус у нее именно такой. Заставив себя съесть все, чтобы не слышать, как ночью мама тихонько всхлипывает в подушку, выпил морс и лег обратно. Сегодня хотя бы не тошнит и то хорошо.

Ветви клена стучали в окно, напоминая о прогулке. Протянув руку, Андрей нащупал блокнот с ручкой на полке в изголовье кровати. Писать ничего не хотелось, а вот слова Жорика о «девушке-чуме» из головы не выходили. Тонкие синие линии, разбросанные по чистому листу, постепенно соединялись в странном танце, чтобы из небытия появилось нежное девичье лицо.

Щелчок замка входной двери прозвучал в тишине, как выстрел. Андрей замер. Странный шум, клацанье стального механизма (такой можно часто услышать в больнице), шаги уверенного в себе человека. Пара минут – и Жорик врывается в комнату. Он, наверное, вообще не помнит, что такое ходить тихо и спокойно, мелькнуло в голове у растерянного Андрея.

– А ты что, еще не готов, что ли?! – в свете дня Жорик казался еще более здоровым и мощным. Если бы не почти детское выражение лица, можно было бы сказать, что это типичный «бык» из девяностых. – Так, тычь пальцем, где у нас тут джинсики-рубашечки?

– Там, – махнул рукой Андрей, ничего больше не сумев добавить. Ком в горле мешал даже дышать, не то что говорить. Он уже и забыл, что такое общаться с кем-то кроме мамы и врачей. Жорик меж тем рылся в шкафу, доставая вещи, которые, по его мнению, обязательно должна оценить чумовая девчонка.

– Костян, дуй сюда! – кому-то крикнул Жорик. В комнату скромно протиснулся еще один шкафоподобный парень. Чуть улыбнувшись Андрею, он подошел к Жорику.

– Ты чего?! Там холодно, а ты футболку, – возмутился Костян.

– Да, чего-то не подумал, – согласился Жорик и оглянулся: – Ты сильно мерзнешь?

– Наверно, – выдавил из себя Андрей. – Я давно не был на улице.

– Угу, – хмыкнули парни и вернулись к выбору одежды для прогулки. Как его подняли с кровати, запихнули в одежду, Андрей матери рассказать потом не сможет. Это событие стерлось из памяти, потому что в тот момент до него дошло, что он действительно идет на прогулку. И не один, а с друзьями. Пока Жорик упаковывал Андрея в куртку и закутывал его шею бесконечным шарфом, Костян завез в комнату кресло-каталку.

– Нравится? – усмехнулся Костян. – Прямо как в кино. Мы даже ей такой же моторчик сделали, так что ты еще и погонять сможешь. Не байк, конечно, но тоже круто.

– Круто, – согласился Андрей. Жорик с легкостью поднял друга на руки, усадил в кресло, закрепил ремни, чтобы не было риска падения, и укутал ноги друга теплым покрывалом.

– Нет, Ветер, с такой прической к девкам нельзя. Давай кепон какой найдем!

Небольшая заминка – и одетый по всем правилам приличия Андрей отправляется на прогулку. Пока Костян помогал Андрею покинуть квартиру и втиснуться в лифт, Жорик кому-то позвонил. По обрывкам разговора стало понятно, что беседует он с мамой Андрея.

– Да, теть Валь, надел все, что вы сказали. Нет, суп съел. Морс взяли, таблетки тоже. Телефон врача есть. Теть Валь, мы на машине, все будет хорошо. Чуть-чуть погуляем и вернемся. Угу, понял, нет проблем.

Соседки, сидящие на лавочке у дома, очень удивились, увидев Андрея в такой компании. Помимо Костяна у машины находилось еще несколько таких же, как Жорик, парней. Они о чем-то лениво переговаривались, провожая взглядом всех особей женского пола, что появлялись в поле зрения. Кресло вместе с пассажиром погрузили в микроавтобус, будто специально предназначенный для перевозки таких пассажиров, и вся компания направилась в сторону городского парка. Странно, конечно, что его называют городским, ведь он находится за чертой города.

Андрей разглядывал знакомые улицы, ставшие такими чужими, и удивлялся, как все изменилось с того дня, когда он в последний раз по ним ходил. Честно говоря, он уже сильно устал от одного того, что ему пришлось одеться и спуститься вниз, но он ни за что не признался бы в этом. На одном из перекрестков возник жаркий спор о том, в какую сторону сворачивать. Накал страстей был такой, что, казалось, сейчас начнется перестрелка. Внезапно наступила тишина и несколько пар глаз уставились на Андрея.

– Ну? – дернул бровями водитель. – Куда дальше?

– А… кхм… налево, два квартала прямо, потом еще раз налево и до упора, – покраснел Андрей.