Что такое популизм?

Некоторым популистам повезло, что у них в распоряжении оказались ресурсы, позволившие им нарастить массовую клиентелу и даже привлечь на сторону своих режимов целые социальные прослойки. Для Чавеса решающим фактором успеха оказался нефтяной бум[84]. Для режимов в Центральной и особенно Восточной Европе финансовые вливания от Евросоюза оказались тем же, что нефть для некоторых арабских авторитарных государств: правительства стратегически используют субсидии, чтобы заручиться поддержкой граждан или по крайней мере заставить их молчать. Более того, они могут формировать социальные страты, которые соответствуют их образу идеального народа и хранят верность режиму. Чавес создал «Boliburguesia», «болибуржуазию», которая действительно добилась процветания после «боливарианской революции». Эрдоган продолжает пользоваться неизменной поддержкой анатолийского среднего класса, который возник в результате экономического бума в годы правления его «Партии справедливости и развития». (Этот средний класс – воплощение образа идеального благочестивого турка-мусульманина, в отличие от светской, живущей на западный манер, элиты, с одной стороны, и меньшинств, вроде курдов, – с другой.) Венгерская «Фидес» сформировала новую социальную группу, в которой экономический успех, семейные ценности (рождение детей дает льготы и социальные бонусы) и религиозное благочестие образуют единство, отвечающее представлениям Орбана о «христианско-национальной» культуре[85].

Колонизацию государства, массовый клиентелизм и дискриминационный легализм можно обнаружить во множестве исторических обстоятельств. Однако в популистских режимах их практикуют в открытую и, судя по всему, с чистой совестью. Отсюда любопытный феномен: разоблачения коррупции не причиняют такого ущерба репутации популистских лидеров, как можно было бы ожидать. «Партия свободы» Хайдера и итальянская «Лига Севера» оказались гораздо более коррумпированными, нежели те самые традиционные элиты, которые они так долго критиковали; но обе эти партии по-прежнему процветают (а «Лига Севера» вообще пришла на смену партии Берлускони в качестве основного ядра правой оппозиции в Италии). Эрдоган, провозгласивший себя «человеком из народа» (Milletin Adami), неуязвим для коррупционных скандалов. Очевидно, что сторонники популистов не считают коррупцию и кумовство серьезными проблемами, пока это делается во имя морали, во имя «нас», «трудового народа», а не в интересах «их» – безнравственных иностранных агентов. Либералы свято уверены, что достаточно просто разоблачить коррупцию, чтобы подорвать доверие к популистам. Но они также должны показать, что популистская коррупция не приносит никаких выгод большинству граждан и что отсутствие демократической подотчетности, неработающая бюрократическая машина и упадок закона в долгосрочной перспективе нанесут ущерб всем гражданам без исключения.

Важно понять еще один элемент популистского государственного строительства. Популисты во власти обычно сурово (мягко говоря) обходятся с неправительственными организациями (НКО), которые их критикуют. Атаки на гражданское общество и ущемление его прав не являются исключительно популистской практикой. Но только для популистов оппозиция внутри гражданского общества представляет особую нравственную и символическую проблему: она грозит подорвать притязания популиста быть исключительным моральным представителем народа. Поэтому им так важно «доказать», что гражданское общество – это вовсе не гражданское общество и что оппозиция не имеет никакого отношения к настоящему народу. Вот почему такие правители, как Владимир Путин в России, Виктор Орбан в Венгрии и «Право и справедливость» в Польше, всеми силами стремятся дискредитировать НКО, доказать, что их контролируют извне, и объявить их «иностранными агентами». В определенном смысле они пытаются воплотить в жизнь идею единого (и пассивного) народа, от имени которого они говорят, заставляя замолчать и дискредитируя тех, кто не разделяет представлений популистского лидера о народе (вынуждая их покинуть страну и тем самым отделиться от народа)[86]. Иными словами, правительство «Права и справедливости» или правительство партии «Фидес» не просто создают свое государство, ориентированное на определенную партию, – они также стремятся создать народ «Права и справедливости» или «Фидес» (часто путем создания «заместительного», лояльного к правительству гражданского общества). Популисты стремятся создать тот самый однородный, внутренне непротиворечивый народ, от лица которого они постоянно выступают.