Что такое счастье. Избранное

Когда говорят о талантах и гениях,
Как будто подглядывая в окно,
Мне хочется к черту смести все прения
Со всякими сплетнями заодно!

Как просто решают порой и рубят,

Строча о мятущемся их житье,
Без тени сомнений вершат и судят
И до чего же при этом любят
Разбойно копаться в чужом белье.

И я, сквозь бумажную кутерьму,

Собственным сердцем их жизни мерю.
И часто не столько трактатам верю,
Как мыслям и гению самому.

Ведь сколько же, сколько на свете было

О Пушкине умных и глупых книг!
Беда или радость его вскормила?
Любила жена его — не любила
В миг свадьбы и в тот беспощадный миг?

Что спорить, судили ее на славу

Не год, а десятки, десятки лет.
Но кто, почему, по какому праву
Позволил каменья кидать ей вслед?!

Кидать, если сам он, с его душой,

Умом и ревниво кипящей кровью,
Дышал к ней всегда лишь одной любовью,
Верой и вечною добротой.

И кто ж это смел подымать вопрос,

Жила ли душа ее страстью тайной,
Когда он ей даже в свой час прощальный
Слова благодарности произнес?!

Когда говорят о таланте иль гении,

Как будто подглядывая в окно,
Мне хочется к черту смести все прения
Со всякими сплетнями заодно!

И вижу я, словно бы на картине,

Две доли, два взгляда живых-живых:
Вот они, чтимые всюду ныне, —
Две статные женщины, две графини,
Две Софьи Андревны Толстых.

Адрес один: девятнадцатый век,

И никаких хитроумных мозаик.
Мужья их Толстые: поэт и прозаик,
Большой человек и большой человек.

Стужу иль солнце несет жена?

Вот Софья Толстая и Софья Толстая.
И чем бы их жизнь ни была славна,
Но только мне вечно чужда одна
И так же навечно близка другая.

И пусть хоть к иконе причислят лик,

Не верю ни в искренность и ни в счастье,
Если бежал величайший старик
Из дома во тьму под совиный крик
В телеге, сквозь пляшущее ненастье.

Твердить о любви и искать с ним ссоры,

И, судя по всем его дневникам,
Тайно подслушивать разговоры,
Обшаривать ящики по ночам…

Не верю в высокий ее удел,

Если, навеки глаза смежая,
Со всеми прощаясь и всех прощая,
Ее он увидеть не захотел!

Другая судьба: богатырь, поэт,

Готовый шутить хоть у черта в пасти,
Гусар и красавец, что с юных лет
Отчаянно верил в жар-птицу счастья.

И встретил ее синекрылой ночью,

Готовый к упорству любой борьбы.
«Средь шумного бала, случайно…»
А впрочем,
Уж не был ли час тот перстом судьбы?

А дальше бураны с лихой бедою,

Походы да черный тифозный бред,
А женщина, с верной своей душою,
Шла рядом, став близкою вдвое, втрое,
С любовью, которой предела нет.

Вдвоем без конца, без единой ссоры,

Вся жизнь — как звезды золотой накал.
До горькой минуты, приход которой,
Счастливец, он спящий и не узнал…

Да, если твердят о таланте иль гении,

Как будто подглядывая в окно,
Мне хочется к черту смести все прения
Со всякими сплетнями заодно!

Как жил он? Что думал? И чем дышал?

Ответит лишь дело его живое
Да пламя души. Ведь своей душою
Художник творения создавал!

И я, сквозь бумажную кутерьму,

Лишь собственным сердцем их жизни мерю.
И чаще всего не трактатам верю,
А мыслям и гению самому!