Что такое теория значения?

Понятие корректного или некорректного утверждения связано только с наличием или отсутствием существенной критики, направленной против того, что говорится, а не против самого произнесения. Я считаю важным выделить возможность критики последнего рода, ибо общее понятие приемлемости высказывания как его защищенности от критики любого рода бесполезно для наших целей. Понятие истины берет свое начало в более фундаментальном понятии правильности утверждения, однако оно не совпадает с последним. Интегральным элементом понятия истины является то, что мы можем провести различие между истинностью того, что кто-то говорит, и теми основаниями, которые позволяют ему считать произнесенное истинным. Мысль о том, что утверждение оценивается в соответствии со стандартами правильности или неправильности, еще не обеспечивает основания для такого различия. Утверждение, опирающееся на неадекватные основания, открыто для критики — критики, направленной против того, что сказано, а не против самого высказывания, —

и, следовательно, неправильно: вопрос состоит в том, почему мы хотим ввести различие между разными видами некорректности утверждения и на какой основе мы проводим это различие. Если мы принимаем концепцию условий истинности предложения, используемую при высказывании утверждений, то нам сразу же становится ясно, как провести это различие, однако встает вопрос: откуда взялась эта концепция? Мы не можем предполагать, что она дана вместе с наиболее простыми формами употребления утвердительных предложений, ибо для них мы требуем лишь общего различия между теми случаями, когда предложение может быть правильно высказано в утвердительной форме и когда этого сделать нельзя. Это становится ясным при рассмотрении таких предложений, как изъявительные условные предложения, к которым мы не привыкли применять предикаты ”истина” и ”ложь”. Философы спорят по поводу подходящих критериев применения названных предикатов к таким предложениям именно потому, что расходятся во мнениях о том, что именно следует отнести к условиям истинности этих предложений, а что — к основаниям, позволяющим говорящему считать их истинными. Эти споры говорят не о двусмысленности повседневного употребления изъявительных условных предложений. Все стороны согласны относительно обстоятельств, в которых утверждение, высказанное посредством изъявительного условного предложения, оправданно, т.е. когда говорящий имеет право высказать такое утверждение, и это все, что нам нужно знать для интерпретации утверждения такого типа, когда оно встречается в повседневном рассуждении. Благодаря этому мы знаем, когда можно высказать такое утверждение, как защитить его от сомнений, что делает разумным его принятие или отбрасывание, как действовать в соответствии с ним или выводить из него следствия, если мы приняли его. Споры философов относятся к дальнейшему вопросу о том, что же делает изъявительные условные предложения истинными. Некоторые полагают, что они истинны как раз в тех случаях, когда истинны соответствующие предложения с материальной импликацией; другие считают, что если антецедент истинен, условное предложение истинно или ложно в зависимости от истинности или ложности консеквента, но если антецедент ложен, условное предложение истинно или ложно в соответствии с тем, истинно или ложно соответствующее контрфактическое условное предложение, что приводит нас к условиям истинности контрфактических предложений. Третьи согласны с первой частью, однако считают, что, когда антецедент ложен, изъявительное условное предложение в целом ни истинно, ни ложно. И наконец, некоторые настаивают на том, что безотносительно к истинности или ложности антецендента истинность условного предложения требует существования некоторой связи между его антецедентом и консеквентом. Все эти споры не затрагивают обычного понимания изъявительных условных предложений: представление об употреблении таких предложений в повседневном рассуждении не включает в себя какой-либо концепции их условий истинности как отличных от условий правильности условного утверждения. Но если это верно в данном случае, то почему не во всех случаях? Почему мы не можем довольствоваться более фундаментальным понятием правильности утверждения, не обращаясь к понятию истинности предложения и связанным с ним различием между высказыванием чего-то ложного и высказыванием чего-то необоснованного?