Что там впереди, за поворотом?

Таня заглядывала под мост то с одной стороны, то с другой, и давала какие-то советы, которые я не слышал. Ещё одно моё усилие. Прошли! И тут (я совсем забыл, что это должно случиться) верхний край плота опустился и накрыл меня. Я успел подставить руки. Меня толкнуло в глубину. И тут же рядом со мной будто что-то взорвалось. Я наполовину выскочил из воды и... испугался по-настоящему. Метрах в двух от меня с широко открытым ртом, с безумными глазами, беспорядочно хлопала руками по воде Таня. Я бросился к ней, схватил за руку и дернул на себя. Это было моё харакири. Таня так сдавила мою шею, что я задохнулся. До берега метров десять. Я сдохну на полпути.

– Руки ослабь! Танька, руки ослабь! Утопишь! – хрипел я.

– Тону, – в смертельном ужасе шёпотом кричала она, заталкивая меня под воду. Я тащил её на одном дыхании, беспокоясь лишь об одном, как бы не хлебнуть воды. Тогда всё. Вдруг мои ноги коснулись дна. Сделал шаг вперед, и, подхватив Таню поперёк туловища, доволок на берег. Усадил. Сел рядом, тяжело дыша. Девчонка закрыла лицо ладонями и, вздрагивая, не то плакала, не то её тошнило.

И тут я вспомнил о нашем корабле. Он спокойно плыл метрах в тридцати ниже по течению. Я побежал по берегу догонять.

Сложили вещи на плот, сели, поехали, не обменявшись за это время ни единым словом, даже не взглянув друг на друга. Злополучный мост скрылся. Сколько их ещё впереди? Человек может многое, вдвоём – в два раза больше. Так то вдвоём. А на плоту я один, да ещё с петлей на шее. Боже мой, а до Кедрова плыть ещё и плыть. Таня включила транзистор. Музыки захотела! Я выключил приёмник и грубо сказал:

– Для чего перила на мосту, знаешь? Объясняю: чтобы за них держаться!

– Я держалась, – опустила голову Таня,

– Какого же черта в реку свалилась?

– Тебя спасать прыгнула. Испугалась, вдруг плот убил тебя...

– Дура! Ты же плавать не умеешь!

– Совсем забыла... – всхлипнула Таня и заплакала.

Я растерялся. Вот это сестрёнка! Обнял Таню, осторожно привлёк к себе и стал успокаивать:

– Кончай реветь. Слышишь? Воды и так хватает. Ничего же страшного не произошло. А тебе спасибо, всё же жизнью рисковала...

– Смеёшься, да? Смеёшься, да?

Она говорила и плакала, как незаслуженно обиженный, беззащитный ребенок. Так оно и было. С трудом успокоил её.

В полдень левитановские места украсились странной жанровой картиной. Я обратил на неё внимание Тани:

– Смотри.

На берегу перед большим шалашом неподвижно стояли лицом друг к другу три девчонки и два паренька. Третий сидел на корточках у небольшого чёрного ящика. Вот и этот мальчик встал и присоединился к остальным. Может быть, драться собираются? Непохоже – все очень спокойны. Может быть, репетирует мим-группа какого-нибудь театра? Возраст неподходящий. Я и Таня переглянулись и уселись поудобнее в ожидании «кина». Вдруг ящик щёлкнул, мне показалось, даже подпрыгнул, и грянула бит-музыка. А ларчик просто открывался, началась обыкновенная трясучка под названием «шейк».

Из леса выбежала ещё одна юная парочка.

– Что-то мне эта контора не нравится, – поделился я своими впечатлениями.

– Почему? – удивилась Таня, – Это же школьники культурно отдыхают. И твои ребята где-нибудь сейчас так же пляшут.

– Мой класс сейчас не пляшет. Он в совхозе на прополке свёклы.

Девочка, выбежавшая из леса, с восхищением смотрела на танцующих, но вдруг заметила нас и подошла к самой воде.

– Вы куда? – спросила незнакомка.

– В дальние страны, – гордо ответила Таня.

– Возьмите меня.

– Иди, – сказала Таня и поманила девочку рукой.

Я забеспокоился:

– Опомнись, что мы с ней делать будем?

Но Таня уже подгоняла плот к берету. Девчонка не стала ждать нашего прибытия, быстро через голову стащила платье, оставшись в сине-красно-белом полосатом купальнике, взяла в другую руку тапочки и вошла в воду. Таня протянула ей руку. Я обзавёлся вторым пассажиром.

Музыка на берету смолкла. Нас заметили. Кто-то опросил:

– Ло, ты куда?

– В дальние страны, а вам – счастливо оставаться, – весело ответила девочка и помахала рукой.

– Вот чокнутая, – равнодушно прокомментировал кто-то. Когда танцплощадка скрылась за поворотом, я поинтересовался:

– Барышня, как вас зовут, если не секрет?

– Лола.

– Это что за музыкальный инструмент! – удивился я.

– Это в переводе с казахского – тюльпан.

– Отличный букетик собирается, – сказал я Тане.

– Я совсем не буду вам мешать. Пожалуйста, довезите меня до Кедрова («И этой тоже до Кедрова».) Я случайно в эти края попала. Мои родители в командировке, очень далеко, в Кении. Я дома одна. Правда, бабушка ещё у нас есть, но она мне доверяет.

– Рискованно, – усомнился я.