Что там впереди, за поворотом?

– Миску нам в столовой буфетчица дала, говорит, всё равно списывать. А газеты один мальчишка принёс. Если завернуть в газеты, не так быстро остынет... Не сердись, капитан, мы тебя очень любим.

– Особенно она, она! – кричит Лола.

Таня снимает платье и берётся за шест. Лола смотрит, как я ем, и подсовывает бутерброды.

– Ты что, майку постирал? – удивлённо спрашивает Таня.

– Угу.

– Лень было меня попросить?

– Благодарю, обычно сам управляюсь.

– Подумаешь, принципиальный какой...

Мы опять вместе. Сегодня уплыл не плот. Плыли, плыли айсберги и попали в Гольфстрим. И они растают, растают совсем... когда уйдёт Лола.

РАЗГОВОР, КОТОРОГО Я НЕ СЛЫШАЛ

– Она работала в первую смену. В перерыв отпросилась в киоск купить конверты. Киоск в десяти шагах от проходной фабрики. Из окна он очень хорошо виден. Но тут подъехала машина с хлопком и загородила киоск. Пока водитель оформлял пропуск, пока звонил куда-то, пока машину пропустили, минут десять прошло.

Я вышел из проходной – Асташкиной не видно. Рядом с киоском магазин – решил, она в нём. Зашел – и там её нет. Спрашиваю продавщицу из киоска: такую-то девушку видели? Она говорит: «Видела. Её парень на мотоцикле ждал. Она села, и они уехали». На парня внимания не обратила. Цвет мотоцикла не заметила. Мотоцикл за углом магазина стоял. Кажется, сиденье красное. Я сразу доложил по команде. ГАИ быстро подключилось. В двух километрах от города – развилка, три дороги. Перекрыли. Ничего подозрительного. Примерно через час у Кедрова задержали парня на «Яве». Работает в Кедрове, а живет в Лемихове. Спрашиваю: «Таню Асташкину знаешь? Она в колонии сидит». Замечаю второй шлем. «Чей?» – «Мой». – «Зачем два?» – «Мало ли, друзья попросят подвезти». Вернулись в город. Показали парня продавщице из киоска. Она: «Ну, как я могу сказать, он ли это, если я его почти не видела». Пришлось извиниться перед парнем и отпустить.

Объявили розыск. Никаких результатов. А вчера она сама позвонила – говорит, приду через два дня, и сразу бросила трубку. Может быть, вернётся. Дисциплинированная девка-то... У меня всё.

– Стрункин, выбирайте выражения.

– Когда нас вызовут в управление, вот там для нас выражения выберут, это уж точно.

– Кто желает дополнить?

– Если рассуждать логически, после этих четырёх дней ей действительно ничего не остаётся делать, кроме как вернуться. Документов нет, денег нет.

– Найдёт.

– Татьяна воровать не пойдёт.

– Цель оправдывает средства.

– А какая цель-то? Никакой.

– Анна Семёновна, вы что скажете?

– Просто не верится, чтобы Асташкина решилась на побег. Всегда такая спокойная, жизнерадостная, да и отбывать ей меньше года осталось. Розыск, конечно, будем продолжать. Но я верю, что она вернётся. Наверное, ей, как Мцыри, захотелось крылышками помахать.

– Вот уж сейчас не до лирики.

– Меня попросили высказать своё мнение, я и высказала. Но почему её в Кедрове нет? Странно. Переодеться-то она должна. И никаких сведений о происшествиях нет. Словно решилась куда-то спрятаться на четыре дня… и вернуться. Странно.

ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ

Я и Лола на обочине дороги. Слева мост. Под мостом наш плот. Я голосую, а Лола переживает: вот уж полчаса мои попытки остановить какую-нибудь машину оказываются напрасными. В кабинах грузовиков рядом с водителем обязательно сидит кто-то. Автобусы – битком. А владельцы легковых машин даже если и едут в гордом одиночестве, не обращают на меня внимания.

Вообще-то идея хорошая. Клязьма – река со странностями, сплошные повороты-выверты. Можно целый день плыть, а оглянешься, одни и те же окрестности, только видишь их с разных сторон. А Лоле надо спешить. Две ночи не была дома. У бабушки есть причина поднять на ноги весь уголовный розыск Кедровского района.

Вот и стою я на обочине и голосую... Лола сидит у моих ног спиной к шоссе и смотрит вниз. Там, где кончается крутой склон насыпи, - берег реки, у берега маленький квадратик плота, на плоту Таня.

Визжат тормоза, останавливается вишнёвая «Лада». Водитель, полная женщина с ярко накрашенными губами, одной рукой снимает дымчатые очки, другой распахивает дверцу. Спрашивает:

– Далеко? – голос низкий и резкий.

– В Кедрово, – отвечаю я.

– Садитесь.

Я радостно машу рукой Тане. Через минуту, тяжело дыша, Таня подбегает к машине. Женщина с недоумением смотрит на меня и спрашивает сердито:

– Будем ещё кого-нибудь ждать? Но учтите, у меня не «Икарус».

Я успокаиваю её. Объясняю, что поедет один человек.

Девочки нежно поцеловались. Мне Лола протянула свою маленькую, слабую ладошку. Попрощались.

– Не забывай нас, – напутствует Таня.

– Не озоруй, – это моё напутствие.

– Танечка, а может быть, вместе поедем? – предлагает Лола.

Вот это номер. Я даже растерялся.

– Нет, Тюльпан, нет, – смеётся Таня, – я не могу оставить нашего капитана.

«Лада» стремительно отъезжает. Несколько минут мы с грустью смотрим ей вслед. Таня говорит:

– Хорошая у нас дочка была...

Вечер. Вершины деревьев золотисто-карминного цвета, а ниже, до самой воды, сумерки уже растушевали всё лёгкой голубизной. В чистом нежно-синем небе появился узкий серпик месяца. Тишина.